— Но также может оказаться, что Майлз лично не стоит за нападениями, — добавляю я, предлагая другую точку зрения. — В основе своей это бизнес, и, если бы я занялся им в полную силу, то затронул бы многих людей.

— Это тоже правда, — вздыхает Сиси. — У нас много работы, не так ли? — она делает слабую попытку улыбнуться.

— Мы разберемся, Дьяволица. Если бы только я мог вспомнить все, что произошло, пока я был с Майлзом... Я мог бы хотя бы понять весь масштаб его исследований.

— Не заставляй себя, — ее рука тянется к моей, сжимая в утешение. — Воспоминания придут. Когда ты будешь готов к ним, — говорит она, и я хмыкаю.

— Есть еще одна вещь, которая мучает меня уже некоторое время, — говорю я ей. — С Мишей был связан третий человек. Это только косвенные улики, но, судя по кругу связей, это должен был быть другой человек из синдиката. Кто-то с интересами в Нью-Йорке.

— Ты прав, — соглашается она, — потому что кто еще мог иметь прямой доступ и к Мише, и к Майлзу, если не тот, кто знал их обоих?

Я уже проверил все связи Миши из Нью-Джерси — большинство из них уже умерли - и пришел с пустыми руками. Тем не менее, есть еще один человек...

— Мне нужно еще раз просмотреть всех людей, с которыми Миша был в контакте, — говорю я ей.

Я не объясняю ей, что все больше убеждаюсь в том, что этим человеком может быть Мейстер. Он знал моего отца и нашу семью, и он наверняка знал Мишу. Кроме того, его горячая попытка женить меня на своей дочери много лет назад, чтобы получить хоть какую-то опору в Нью-Йорке, делает его подозрительным.

Но я не обнаружил никаких доказательств того, что он так или иначе контактировал с Майлзом. То, что он послал целый отряд, чтобы прикончить меня, делает его кандидатом, но я не хочу говорить, не имея никаких доказательств, подтверждающих мою догадку.

— Мы должны сделать одну из этих досок связей, как в детективных сериалах, — взволнованно предлагает Сиси. — Так мы сможем следить за всеми.

— Знаешь, что, Дьяволица? Это совсем неплохая идея, — похвалил я ее, поручив ей сделать это, когда мы вернемся домой.

Дом...

Забавно, что раньше это никогда не было домом. Но одна отважная бывшая монахиня, и вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

— Черт, Сиси. Твой брат, — простонал я, когда эта мысль внезапно пришла мне в голову.

Удивительно, но он не искал меня в Новом Орлеане. Зная Марчелло, я бы предположил, что он отправит целую армию, чтобы спасти свою святую сестру из лап дьявола - разумеется, вооружившись святой водой.

Но теперь, когда мы вернемся в Манхэттен, не может быть, чтобы Марчелло не был предупрежден о нашем присутствии.

— Не волнуйся. Я с этим разберусь, — Сиси подняла руку, на ее лице появилось серьезное выражение. — Мы пойдем в дом и спокойно объясним обстоятельства. Он обязательно поймет, верно?

Я не хочу пугать ее, говоря, что Марчелло ни за что на свете не поймет. Но я все равно соглашаюсь с ней.

— Именно, это не должно быть слишком плохо, — киваю я, мои черты лица напряжены.

Но в одном она права. Чем быстрее я решу ситуацию с Марчелло, тем быстрее у меня будет время сосредоточить все свое внимание на Майлзе и его дружках. Хотя я уверен, что прольется кровь.

— Есть еще Гуэрра, — Сиси прикусила внутреннюю сторону щеки, выглядя обеспокоенной. — Не думаю, что они тоже очень довольны. Они захотят как-то отомстить, чтобы сохранить лицо.

— Я разберусь с Гуэрра, не волнуйся, — пренебрежительно махнул я рукой. Сейчас они меня волнуют меньше всего.

— Как?

— Скажем, у меня есть кое-что, что им нужно, — уголок моего рта приподнялся. — И они, конечно, будут в шоке, если я предложу свои услуги ДеВилль.

— Ты коварен, — Сиси игриво ударила меня по руке.

— Это политика нашего мира, — пожимаю я плечами. — И ты все лучше и лучше справляешься с ними.

— Я приспосабливаюсь, — отвечает она с затравленным выражением лица. — Я всегда приспосабливаюсь.

Обхватив Сиси рукой, я притягиваю ее к себе, ее лицо прижимается к моему. Меня никогда не перестанет удивлять, что, несмотря на разницу в размерах, мы так хорошо подходим друг другу, она чувствует себя как дома в моих объятиях.

— Тебе больше не нужно приспосабливаться, Дьяволица. С этого момента мир будет подстраиваться под тебя, — говорю я ей, беру прядь ее волос и аккуратно убираю ее за ухо, чтобы лучше рассмотреть ее прекрасное лицо.

Она поднимает на меня глаза, ее взгляд ошеломлен, поскольку она пытается убедиться в правдивости моих слов.

– Я дал тебе клятву, Сиси. Я положу весь мир к твоим ногам. Никто и никогда больше не будет смотреть на тебя свысока.

Я наклоняю ее подбородок вверх, придвигаясь вперед, чтобы поцеловать ее в губы.

— Отныне все будут склоняться перед тобой, — я продолжаю, наблюдая, как маленькая слезинка скатывается по ее лицу.

Прижав большой палец к ее коже, я вытираю ее.

— Ты моя богиня, — тихо прошептал я, — моя жена, мой партнер, — я еще раз поцеловал ее в щеку, пробуя свежие слезы, — мое все. И это значит, что мы правим вместе.

— Иногда ты слишком милый. — Она поднимает руку, чтобы погладить мою челюсть, ее губы расширяются в великолепной улыбке.

— Только для тебя, Дьяволица. Ты — мое единственное исключение.

— А ты — мое. — Отвечает она, обхватывая меня руками за шею и притягивает к себе, наши губы встречаются в поцелуе, от которого замирает сердце.

По правде говоря, все, что я делаю, я делаю для нее и всегда буду делать для нее. Включая встречу со своим прошлым.

Потому что я знаю, что мы никогда не сможем жить в мире, когда над нашими головами висит столько пустых нитей.



Образы приходят незапланированно. Мои брови подергиваются, когда я вижу себя все глубже и глубже погружающимся в чужой ландшафт, весь пейзаж незнаком и сбивает с толку.

Но одно я знаю точно.

Это я.

—