Снаружи завывал ветер.

— Если вы категорически настаиваете на том, чтобы отправиться туда, почему нам не остаться как можно ближе к вам? — спросила Д’жоржа. — Мы всемером можем отправиться в Элко, в редакцию «Сентинел», Брендан продемонстрирует им свои способности. Начнем разоблачать заговор здесь, а не в Чикаго и Бостоне.

— Нет. — Ее тревога за него трогала, но в то же время тревожила Джека. (Бога ради! Минуты, казалось, не шли, а летели.) — Общенациональные массмедиа не скоро обратят внимание на статью в газете провинциального городка, сообщающей о находке человека с паранормальными способностями и раскрытии крупного правительственного заговора. Решат, что это еще одна дурацкая история, вроде сообщений о снежном человеке или НЛО. Наши враги найдут вас и раздавят, как и любого местного репортера, с которым вы говорили, задолго до того, как из Нью-Йорка или Вашингтона пришлют кого-нибудь для проверки. Вы должны уехать, Д’жоржа. Мой план — лучшее, что можно придумать в этих обстоятельствах.

Д’жоржа ссутулилась на стуле с видом побежденной.

— Доминик, — спросил Джек, — вы со мной?

— Да, я, пожалуй, с вами, — подтвердил тот, как и предполагал Джек.

Корвейсис был из породы надежных парней, тех, на кого можно рассчитывать. Он иронически улыбнулся и спросил:

— Но скажите, Джек, почему я удостоился такой чести?

— Конечно скажу. Эрни еще не полностью избавился от своей никтофобии, ему и вечерняя поездка в Покателло дастся нелегко. Он не готов к ночному штурму хранилища. Остаетесь вы с Недом. И, откровенно говоря, Доминик, нашему делу не повредит, если одним из заложников в Тэндер-хилле будет писатель, своего рода знаменитость. Это добавит нотку сенсационности, которую так любит пресса.

Джинджер Вайс хмурилась, пока Джек выкладывал свой план, и теперь заговорила:

— Вы великий стратег, Джек, но еще и шовинист. Выбрали для экспедиции в Тэндер-хилл одних мужчин. Я думаю, туда должны пойти вы, Доминик и я.

— Но…

— Дослушайте меня.

Она встала и обошла стол, приковав к себе всеобщее внимание. Джек понимал, что она старается воздействовать на него с помощью своего острого ума, воли и красоты: ее методы мало чем отличались от его собственных.

— Нед и Сэнди полетят в Чикаго, с Бренданом будут двое, которые подтвердят его рассказ. Д’жоржа и Марси отправятся в Бостон вместе с Фей и Эрни, я напишу для них записку. Джордж и Рита отнесутся к ним серьезно, соберут слушателей. Моя записка будет гарантией того, что их примут тепло и выслушают. Тем более что Рита через десять минут узнает в Фей себя саму, они станут как сестры, и Рита ради нее горы свернет. Мое присутствие там необязательно. Я гораздо нужнее здесь. Во-первых, проникновение в хранилище — опасная затея, кого-нибудь из вас могут ранить, понадобится срочная медицинская помощь. Мы не знаем наверняка, обладает ли Доминик теми же целительными способностями, что и Брендан, но даже если так, возможно, он не умеет ими управлять. Врач может принести пользу, разве нет? Во-вторых, если знаменитый писатель — хорошо-хорошо, Доминик, «умеренно знаменитый», — взятый в заложники, будет плюсом для нас, то мы привлечем внимание прессы еще сильнее, если среди заложников окажется еще и женщина. Черт побери, Джек, я вам просто необходима!

— Вы правы, — сказал он, и это быстрое согласие напугало Джинджер. Но в том, что она сказала, был немалый резон, и тратить время на дискуссию не имело смысла. — Нед, отправляйтесь с Сэнди и Бренданом в Чикаго.

— Я готов идти с вами в хранилище, если вы считаете, что так будет лучше, — ответил ему Нед.

— Знаю, — сказал Джек. — Я и в самом деле думал, что так будет лучше, но больше не думаю. Д’жоржа, вы и Марси летите в Бостон с Эрни и Фей. А теперь… если мы через минуту не уберемся отсюда к чертям, уже не будет иметь значения, кто куда летит. Мы снова окажемся в руках тех людей, которые позапрошлым летом накачали нас наркотиками.

Нед оттащил стол от двери. Эрни убрал фанерный лист — мир за стеклом превратился в вихрящуюся белую стену из ветра и снега.

— Потрясающе, — сказал Джек. — Великолепное прикрытие.

Они вышли из кафе под летящий снег, видя не дальше того места на дороге, где прежде стоял коричнево-зеленый «плимут». Теперь машины не было. Джеку стало не по себе. Он предпочел бы, чтобы наблюдатели находились там, где он мог их видеть.

Конференция пошла не так, как предполагал полковник Лиленд Фалкерк, который надеялся получить согласие на немедленный захват свидетелей в мотеле и перемещение их в Тэндер-хилл. Он предполагал, что на пару с генералом Ридденауром сумеет убедить других в реальной и близкой опасности распространения инфекции и ему разрешат уничтожить всю группу из «Транквилити» и весь персонал Тэндер-хилла, если он получит доказательства того, что эти лица больше не являются людьми. Раздобыть доказательства он рассчитывал без труда. Но с той секунды, как он взял телефонную трубку, все пошло против его ожиданий. Ситуация ухудшилась.

Эмил Фоксуорт, директор Федерального бюро расследований, получил сообщение еще об одной катастрофе. Команда, посланная для очередной коррекции памяти у семьи Салко в Монтерее, Калифорния, встретила там назойливого гостя. Они уже решили, что загнали его — бородатого человека крепкого сложения — в угол, но тот бежал от них самым театральным способом. Салко, все четверо, были немедленно перенесены в медицинский фургон и перевезены на секретный объект для продолжения коррекции. Проверка машины, брошенной бородатым гостем, показала, что она взята напрокат в аэропорту не кем иным, как Паркером Фейном, другом Корвейсиса.

— Далее, — продолжил директор, — нам удалось установить, что Фейн улетел в Сан-Франциско, но там мы его потеряли. Мы понятия не имеем, где он был и чем занимался, после того как его самолет приземлился в Сан-Франциско.

Фостер Полничев из чикагского отделения ФБР уже считал, что продолжать операцию прикрытия невозможно, а известие о бегстве Фейна укрепило его в этом мнении. Два политических назначенца — Фоксуорт из ФБР и Джеймс Хертон, советник президента по национальной безопасности, — поддержали его.

Более того, Фостер Полничев с елейным коварством сказал, что все новые обстоятельства — чудесные исцеления, проделанные Кронином и Толком, чудесные телекинетические способности Корвейсиса и Эмми Халбург — указывают на то, что конечный результат событий 6 июля будет для человечества благоприятным, а не разрушительным.

— Доктор Беннелл и большинство работающих с ним придерживаются мнения, что никакой угрозы не существует и не существовало. Они уже несколько месяцев не сомневаются в этом. Их аргументы весьма резонны.

Лиленд пытался убедить их в том, что Беннелл и его люди, вероятно, заражены и верить им не следует. Никому из Тэндер-хилла больше нельзя доверять. Но он был военным, а не спорщиком и в дискуссии с Фостером Полничевым выглядел бредящим параноиком, в чем отдавал себе отчет.

Лиленд не получил поддержки даже от того, на кого больше всего рассчитывал: от генерала Максвелла Ридденаура. Председатель Объединенного комитета начальников штабов поначалу выступал уклончиво, выслушивал всех, играл роль посредника, будучи чем-то средним между политическим назначенцем и профессиональным солдатом. Но вскоре стало ясно, что ему ближе точка зрения Полничева, Фоксуорта и Хертона, чем Лиленда Фалкерка.