лестницей из мрамора; на первом этаже — простые комнаты для ведения дел или хранения товаров; на втором этаже — piano nobile, просторные залы для приемов и развлечений, художественные галереи, с тротуарами из мрамора или прочной цветной плитки; мебель, ковры и текстиль изысканного материала и формы; стены, укрепленные мраморными пилястрами, потолки с кессонами в виде кругов, треугольников, ромбов или квадратов; на стенах и потолках картины знаменитых художников, обычно на языческие темы — ведь мода теперь предписывала христианским джентльменам, даже из сукна, жить среди сцен из классической мифологии; а на верхних этажах — личные покои для лордов и леди, для ливрейных лакеев, для детей и нянек, воспитателей, гувернанток и горничных. Многие мужчины были достаточно богаты, чтобы иметь, помимо дворцов, сельские виллы как убежище от городского шума или летнего зноя; и эти виллы тоже могли скрывать сибаритскую славу орнамента и комфорта, а также шедевры фресок Рафаэля, Перуцци, Джулио Романо, Себастьяно дель Пьомбо….. Архитектура дворцов и вилл была во многом эгоистичным искусством, в котором богатство, добытое невиданными и бесчисленными трудами и в далеких странах, выставлялось напоказ в безвкусных украшениях для немногих; в этом отношении Древняя Греция и средневековая Европа проявили более тонкий дух, посвятив свои богатства не частной роскоши, а храмам и соборам, которые были достоянием, гордостью и вдохновением всех, домом народа, а также домом Бога.

Из архитекторов, выдающихся в Риме во время понтификатов Александра VI и Юлия II, двое были братьями, а третий — их племянником. Джулиано да Сангалло начинал как военный инженер во флорентийской армии, перешел на службу к Ферранте Неаполитанскому и стал другом Джулиано делла Ровере в начале кардинальства последнего. Для Джулиано, кардинала, Джулиано архитектор превратил аббатство Гроттаферрата в замок-крепость; вероятно, по приказу Александра он спроектировал большой кессонный потолок Санта-Мария-Маджоре и позолотил его первым золотом, привезенным из Америки. Он сопровождал кардинала делла Ровере в изгнании, построил для него дворец в Савоне, отправился с ним во Францию и вернулся в Рим, когда его покровитель наконец-то стал папой. Юлий пригласил его представить планы нового собора Святого Петра; когда предпочтение было отдано проекту Браманте, старый архитектор упрекнул нового папу, но Юлий знал, чего хотел. Сангалло пережил и Браманте, и Юлия, а позже был назначен администратором и сокуратором Рафаэля при строительстве собора Святого Петра; но через два года он умер. Тем временем его младший брат Антонио да Сангалло также прибыл из Флоренции в качестве архитектора и военного инженера для Александра VI и построил для Юлия величественную церковь Санта-Мария-ди-Лорето; а племянник, Антонио Пиккони да Сангалло, начал (1512) строительство самого великолепного из ренессансных дворцов Рима — Палаццо Фарнезе.

Величайшее имя в архитектуре этой эпохи — Донато Браманте. Ему было уже пятьдесят шесть лет, когда он приехал из Милана в Рим (1499), но изучение римских руин вдохновило его с юношеским рвением применить классические формы к ренессансному строительству. Во дворе францисканского монастыря близ Сан-Пьетро-ин-Монторио он спроектировал круглый Темпьетто, или Малый храм, с колоннами и куполом такой классической формы, что архитекторы изучали и измеряли его, как будто это был вновь открытый шедевр античного искусства. С этого начала Браманте прошел через череду шеф-поваров: монастырь Санта-Мария-делла-Паче, элегантные кортики Сан-Дамазо… Юлий завалил его заданиями и как архитектора, и как военного инженера. Браманте проложил Виа Джулия, достроил Бельведер, начал лоджию Ватикана и спроектировал новый собор Святого Петра. Он был настолько увлечен своей работой, что мало заботился о деньгах, и Юлию пришлось приказать ему принимать назначения, доходы от которых могли бы его содержать;17 Однако некоторые соперники обвиняли его в растрате папских средств и использовании некачественных материалов в своих постройках.18 Другие описывали его как веселую и щедрую душу, чей дом стал излюбленным местом отдыха Перуджино, Синьорелли, Пинтуриккьо, Рафаэля и других художников Рима.

Бельведер — это летний дворец, построенный для Иннокентия VIII и расположенный на холме в ста ярдах от остальной части Ватикана. Он получил свое название от прекрасного вида (bel vedere), открывавшегося перед ним, а также от различных скульптур, которые размещались в нем или во дворе. Юлий долгое время был коллекционером античного искусства; его трофеем стал Аполлон, найденный во время понтификата Иннокентия VIII; став папой, он поместил его в кортиле Бельведера, и Аполлон Бельведерский стал одной из знаменитых статуй мира. Браманте украсил дворец новым фасадом и садовым двориком, а также планировал соединить его с Ватиканом рядом живописных сооружений и садов, но и он, и Юлий умерли до того, как план был осуществлен.

Если мы связываем Реформацию с продажей индульгенций на строительство собора Святого Петра, то самым значительным событием понтификата Юлия стало разрушение старого собора Святого Петра и начало строительства нового. По преданию, старая церковь была построена папой Сильвестром I (326 г.) над могилой апостола Петра возле Цирка Нерона. В этой церкви короновались многие императоры, начиная с Карла Великого, и многие папы. Неоднократно расширенная, в XV веке она представляла собой просторную базилику с нефом и двойными приделами, окруженную небольшими церквями, капеллами и монастырями. Но ко времени Николая V на ней проявился износ одиннадцати веков; стены покрылись трещинами, и люди опасались, что в любой момент она может рухнуть, возможно, на прихожан. Поэтому в 1452 году Бернардо Росселлино и Леону Баттисте Альберти было поручено укрепить здание новыми стенами. Работы едва успели начаться, как Николай умер; последующие папы, нуждаясь в средствах для крестовых походов, приостановили их. В 1505 году, после рассмотрения и отклонения различных планов, Юлий II решил снести старую церковь и построить совершенно новую святыню над тем местом, которое, как утверждалось, было могилой Святого Петра. Он предложил нескольким архитекторам представить свои проекты. Браманте победил с предложением возвести новую базилику по плану греческого креста (с руками равной длины) и увенчать ее трансепт огромным куполом; по знаменитой фразе, приписываемой ему, он воздвиг бы купол Пантеона на базилику Константина. По замыслу Браманте, новое величественное сооружение должно было занять 28 900 квадратных ярдов — на 11 600 больше, чем площадь, занимаемая сегодня собором Святого Петра. Раскопки были начаты в апреле 1506 года. 11 апреля шестидесятитрехлетний Юлий спустился по длинной и дрожащей веревочной лестнице на большую глубину, чтобы заложить первый камень. Работа продвигалась медленно, поскольку Юлий и его средства все больше и больше поглощались войной. В 1514 году Браманте умер, счастливо не зная, что его замысел никогда не будет осуществлен.