Леди замолкла в надежде услышать хоть что-то в ответ от жены Дина, но Кэтрин снова молчала. Что-то подобное она не раз слышала от мужа в ответ на свои приступы ревности, но всегда хотела, чтобы эти слова сказала ей именно Леди. Так давно хотела, что уже уверилась, что этот разговор мог состояться только в идеальном мире ее фантазий, а реальная Леди Тали всегда слишком возвышена и недоступна, чтобы снизойти до разговора с той, которая всегда ощущала себя лишней в этой истории.

— Ты права… — протянула Рид, пытаясь хоть что-то сказать ей в ответ, она растерянно окинула взглядом свою гостиную, словно Леди могла найти здесь следы каких-то преступлений. Но все, в чем можно было уличить Кэтрин, было скрыто за дверью ее спальни — в горах разбросанных вещей, часть из которых уже была сложена в чемодан. — Об этом нам стоило поговорить значительно раньше.

— Но, я думаю, нам все же стоит попробовать начать сначала? — устало пожав плечами, Тали попробовала улыбнуться.

— Наверное… — растерянно улыбнулась в ответ Кэт, но это была та улыбка безразличия, которая стала ее низменной спутницей за последние несколько лет.

На этом ораторский порыв Леди закончился, да и Рид не нашла других слов. И вновь повисло неловкое молчание. Тали еще раз оглянулась, затем посмотрела на часы, словно понимая, что ей пора уходить, пока на пороге не появился еще один участник этой непростой истории. В этот момент Кэтрин усмехнулась сама себе, что третья соправительница, похоже, лучше нее знала, во сколько должен вернуться ее муж.

— Прости… я… мне лучше уйти, наверное… — Леди замешкалась, очевидно, впервые в жизни проиграв Кэт хоть в чем-то. Она уже была у двери, но затем снова остановилась. Рид ждала чего-то большего. — Прости… я знаю, этого недостаточно, чтобы сгладить все острые углы… Но я правда надеюсь, что нам еще не поздно все исправить.

Леди даже не стала дожидаться ответа, а Кэтрин поспешила закрыть дверь за внезапной гостьей. Вновь оставшись одна, она вдруг задумалась, мог ли этот разговор все изменить? И ответ пришел слишком быстро, чтобы думать о нем всерьез. Ничего. Внезапная решимость Леди не повернет потерянные годы вспять, а Дин вдруг не воспылает любовью к своей жене.

По сути, не изменилось ровным счетом ничего. Леди, как и Дин с Клаусом, лишь в очередной раз защищала интересы своего города, возможно, только из-за этого Тали и пришла сейчас сюда. Все, что ее интересовало — это безопасность Эстера. Кэтрин, как и прежде, должна была оставаться гарантом политической поддержки Шеута. И заложницей собственной судьбы.

Вернувшись в спальную комнату и замерев перед кучей вещей, еще не сложенных в чемодан, Кэт вспомнила последний вопрос Леди и теперь смогла честно на него ответить.

— К сожалению, поздно. Слишком поздно…

Огромный черный монолит на фоне кроваво-алого заката всем своим видом напоминал, что являлся ничем иным, чем вратами в Нижний мир. Несмотря на сезон цветов, ветра возле Камня Забвения всегда пронизывали до самых костей. И сейчас, когда собравшиеся пришли не просто помянуть кого-то из ранее ушедших, а проститься и отправить в мир Смерти тело дочери и сестры, ветер, сквозивший по широкому плато, буквально обжигал и пробивал на и без того не заканчивающиеся слезы.

— От имени всего Эстера примите мои искренние соболезнования, — отстраненным голосом произнес Клаус. — Анна была храброй девушкой, но теперь она свободна, миссис Тали. Смерть смилуется над ее душой и пошлет новую жизнь…

Софи Тали, как и ее муж, держались из последних сил, поэтому слезы на их лицах лились безмолвно, ведь стоило хотя бы одному из них дать слабину, второй неизменно сорвется следом.

— Моя девочка… — одними лишь губами прошептала Софи, вцепившись одной рукой в платок возле носа, а другой в руку мужа, боясь, что без его поддержки не сможет устоять на ногах.

Леди стояла чуть позади, смотрела на родителей со стороны, словно это было кино. Ей бы подойти, утешить родителей, поддержать их, но, несмотря на заглушенную боль, Тали никак не могла отделаться от ощущения, что не имела права находиться здесь. Это из-за нее когда-то Анну похитили, из-за нее Тьма поселилась в ней и с возрастом сделала из нее некромантку, а затем привела к гибели. Интересно, смогут ли хоть когда-нибудь простить ее родители, если узнают всю правду? Казалось, своим присутствием Хранительница оскверняет саму память младшей сестры. Да и как она сможет им объяснить, почему у нее совсем нет слез?

Клаус обернулся и посмотрел на соправительницу, глазами указывая на родителей, но та лишь отстраненно смотрела на тело в белой простыне, лежащее на пьедестале возле Камня Забвения. Леди смотрела и никак не могла понять, как в этом крохотном свертке могла быть ее почти взрослая сестра. Достаточно взрослая, чтобы начать делать первые серьезные, хоть и глупые, жизненные шаги, и все еще маленькая для того, чтобы лежать возле врат Смерти.

— Вы готовы?.. — тихо спросил Дэвид, безмолвной тенью стоявший за спиной Леди и все это время делавший вид, что он среди соболезнующих, а не тот, кто должен открыть эти самые врата. И в какой-то степени так оно и было, потому что Тали все это время буквально кожей ощущала его присутствие и поддержку, покрывшись мурашками. Это было ненормально для человека, но во всем, что происходило с Леди, уже слишком давно не было ничего нормального.

— Да, прошу… — прохрипела она после долгого молчания.

Софи Тали не удержалась и схватилась за мужа обеими руками, Клаус отступил ближе к Леди, а Дэвид, наоборот, прошел вперед.

— Да примет Смерть в свое царство тело и душу этой достойной девушки, — громким басом, эхом разлетевшимся по равнине, начал Всадник Смерти ритуальную речь прощания, когда белый саван поднялся в воздух и медленно поплыл к поверхности черного каменного монолита. — Теперь она — часть Нижнего мира. Часть эфира. А значит, навсегда будет частью нас самих…

Тело Анны прошло сквозь Камень