неизвестности и кормился сапожным мастерством, а пришедши в зрелый возраст, постригся с именем Галактиона, пришел в Вологду, выпросил у жителей местечко для кельи на берегу ручья Содемки и наложил на себя тяжкий подвиг затворничества в оковах. Он приковал себя к стене цепью. Богобоязненные люди подавали ему в окошко пищу; когда склонял его сон, он становился на колени и, держась рукой за цепь, засыпал сном легким и прерывистым; пищей его был только сухой хлеб с водой. Подвижнику Божию открыто было о наступающих для Вологды бедствиях. Он вышел из кельи в цепях своих, явился в земскую избу и объявил: «Грехи призвали на нас ляхов и Литву: пусть начнут пост и молитву и поспешат построить храм Знамения Богоматери. Царица Небесная избавит Вологду, как некогда Новгород, от гнева Божия». Но один из именитых граждан Нечай Щелкунов сказал: «Не о нас, а о себе хлопочет старец; ему хочется только иметь храм вблизи себя; а что будет с храмом, – прибавил он с насмешкой, – когда умрешь ты, старец?» Старец отвечал строго: «Гнев близок к Вологде; что же до меня, то на моем месте прославится Бог, – построена будет обитель». Затем объявил, что Троицкий храм, построенный Нечаем, будет сожжен и дом Нечая – запустеет. Проходя мимо храма святого Димитрия Прилуцкого, он громко сказал: «Чудотворец Димитрий молил Спасителя за город, но его оскорбили тем, что вокруг его храма настроили лавок и завели шум торговый; вот увидите, и этот храм разорен будет».

Предсказание труженика скоро исполнилось: 22 сентября 1612 года ляхи напали на Вологду и, по сказанию современника, «город взяли и людей всяких посекли, и церкви Божии поругали, и город и посады выжгли до основания». Злодеи не пощадили и смиренной кельи Галактиона; а его самого жестоко избили и истерзали, так что он чрез три дня скончался мучеником. Вологжане погребли тело страдальца в бывшей его келье 4. Лютость врагов особенно пала на духовенство вологодское, вероятно за то, что лица духовные поддерживали верность жителей при первом нападении ляхов. Епископа Сильвестра держали под стражей четыре ночи, подвергали истязаниям и едва отпустили живым 5. Множество священников и иноков было умерщвлено 6.

Почти в то же время, когда ляхи не пощадили в Вологде дряхлого старца-отшельника, наставник этого старца преподобный Иринарх, затворник Борисоглебского монастыря 7, бестрепетно говорил правду врагам и мятежникам. В 1609 году ляхи завладели Ростовом; свирепый пан Микульский пришел к затворнику 8 и спросил: «Кого признаешь ты царем?» – «Я живу на Руси, – отвечал старец, – и знаю Русского царя, а других не знаю». Слыша угрозы ляхов, он сказал спокойно: «Вере своей я не изменю, и Русского царя не отвергнусь. Не много вам во мне крови: вашего меча тленного я не боюсь, а у моего живого Бога есть такой меч, что всех вас погубит и ввергнет в геенну огненную». – После того и сам вождь грабителей, Сапега, посетил преподобного Иринарха. «Благослови, батько, – сказал он, – как терпишь ты эту муку в такой темнице?» – «Для Бога терплю, – отвечал старец. – А ты, пан, возвратись в свою землю; полно тебе разорять Русь. Если не выйдешь из Руси или опять придешь, то Богом тебя уверяю – убьют тебя в Русской земле». Сапега прислал старцу пять рублей и строго запретил ляхам тревожить обитель. Спустя три года снова явились ляхи в Ростове; преподобный Иринарх остался в своем затворе. Сюда пришел к нему один из панов с известием, что Сапега, по предсказанию затворника, убит под Москвой. «И вам не быть живым, – сказал старец, – если не уйдете в свою землю». На этот раз ляхи оставили Ростов, не тронув никого по уважению к преподобному Иринарху 9.

В Великом Новгороде митрополит Исидор претерпел много притеснений, но успел своими увещаниями удержать народ от измены царю Василию, призвать на помощь героя Скопина-Шуйского и сохранить единение с Москвой; можно сказать, что один он отклонил новгородцев от намерения покориться шведам и призвать к себе шведского королевича Густава-Адольфа. Когда шведы, прежде союзники, а потом враги Московского государства, завладели Новгородом, самая жизнь архипастыря была в опасности. Тогда же открыты были мощи святого князя Феодора, вынутые шведскими солдатами из могилы в соборном храме Юрьева монастыря 10. Митрополит Исидор, услышав о том, выпросил у вождя шведов Делегардия дозволение перенести гроб в Новгородский Софийский собор; в это время не только оказались нетленными мощи девственного князя, но многим источали и исцеления. С того времени мощи святого покоятся открыто при входе в придел Иоанна Предтечи. При владыке находился тогда старец-подвижник, преподобный Антоний Леохновский, тверской уроженец, из боярского рода Вельяминовых. Приняв иночество в молодости, Антоний основал пустынную обитель с храмом Преображения Господня. Здесь отшельник служил для братии образцом строгого подвижничества и почтен был саном игумена. Всего прожил он в иноческой жизни 56 лет и столько успел в духовной прозорливости. Когда шведы стали в 1611 г. опустошать окрестности Новгорода, митрополит Исидор вызвал к себе уважаемого старца с учениками его. Антонию было тогда уже 85 лет. В праздник Воздвижения Креста Господня причастился он Святых Тайн; тогда же сказал он вслух других, что тело его будет покоиться в пустынной его обители. 17 октября мирно предал он дух свой Господу. Тело его, по опасностям военным, предано было земле в Новгороде, у церкви святого евангелиста Луки 11.

Псков, еще недавно выдержавший со славой знаменитую осаду Батория, в пагубные дни безначалия сделался вертепом разбойников и душегубцев. Духовенство, дворяне, гости были верны, но лазутчики и письма Тушинского злодея взволновали мелких граждан, чернь, стрельцов, казаков, исполненных ненависти к людям сановитым и богатым. Они присягнули Лжедимитрию, расхитили достояние святительское и монастырское. Добродетельный архипастырь Геннадий старался усовестить неистовых силой слова Божия; вооружал крестьян своих и монастырских для сопротивления мятежу и разбоям в окрестностях Пскова и не мог пережить измены своего города: он умер от горести 12. Не успел образумить изменников и дивный затворник Иоанн, который совершал изумительные свои подвиги на городской стене. В 1592-м осаждали Псков шведы; с 1608 года семь лет сряду рыскал около Пскова с разбойничьими шайками своими лях Лисовский. Блаженный Иоанн во все время только молился и постился: среди шума, брани и битв, среди волнений гордого ума и малодушного маловерия он жил как в пустыне, беседуя с Господом и для Него каждый день распинал плоть свою и каждый день твердил приходившим к нему людям о верности Богу и погибающему отечеству 13.

В том же духе действовали святители русские. Иосиф Коломенский, сопротивлявшийся первому самозванцу,