Четверть всех «Писем крестьянина» посвящены проблемам религиозной жизни. Как когда-то хроникер «La Justice» Буссенар, крестьянин Франсуа Девин обвиняет духовенство во всех смертных грехах, особо напирая на плотский, воюет с католической прессой, рассказывает о священниках непристойные анекдоты – словом, всеми силами пытается лишить церковь вековой власти над умами простых людей.

Последнее «письмо» Франсуа Девина, опубликованное 20 августа 1910 года, за три недели до смерти автонима, посвящено критике набирающего силу социализма. По мнению автора, социалистическая идеология несет в себе не свободу, а новое рабство для честных тружеников, лишая их права быть собой, думать и поступать по своему усмотрению…

Тайну Девина «Le Gâtinais» не раскрыла даже после смерти Буссенара. Зато консервативные газеты в некрологах романисту недвусмысленно попрекали его за авторство «гнусных „Писем крестьянина“». Очевидно, оно уже давно стало «секретом полишинеля».

Да и могло ли быть иначе? Столь неординарные, вызывающе хлесткие и невероятно остроумные «эпистолы» мог состряпать только подлинно талантливый автор. А все эти восемь лет, параллельно «Письмам», «Le Gâtinais» из номера в номер печатала романы Луи Буссенара…

Последние дни

В конце жизни Буссенар испытывал проблемы со здоровьем, однако точная природа его заболевания нам неизвестна. Он часто жаловался на неприятности с желудком, плохо переносил холод. Двадцатилетний поклонник Жорж Дюран, несколько раз встречавшийся с ним в Орлеане в 1909–1910 годах, впоследствии вспоминал, что писатель выглядел больным и разочарованным, юноше стоило большого труда поднять ему настроение.

Тяжелейшей трагедией стала для романиста молниеносная болезнь и смерть его любимой супруги. Альбертина слегла 6 июня 1910 года, а 22 июня ее не стало. Этот жестокий удар сломил Буссенара, державшегося на ногах до самого конца. Застарелый недуг пригвоздил его к постели, не позволив даже проводить жену в последний путь…

Из письма Буссенара к старшей сестре Альбертины и ее мужу от 9 июля:

«Мое горе все так же сильно, так же мучительно, так же неисцелимо. Ничто не может и не сможет меня утешить или хотя бы отвлечь. Мне немного получше, и я уже начал вставать. Но я все еще ужасно слаб. Помаленьку ем. Но без аппетита и не ощущая вкуса… Я не сплю, и образ моей дорогой и навеки ушедшей подруги ни на секунду не покидает меня. Не знаю, когда смогу выходить. Врач категорически запрещает мне даже спускаться в сад. Я не знаю, когда смогу поехать взглянуть на то место, где покоится ее милый прах. Вот уже 34 дня, как я не выходил из дому. О, как же я слаб и как жестока ко мне жизнь!»

Им же, письмо от 14 июля:

«Моя кузина, чьи доброта и самоотверженность безграничны, останется со мной столько, сколько будет нужно, пока мучительная скорбь не перестанет терзать меня. Увы, это надолго! Ибо если телу моему лучше, то душа неисцелимо больна. Я по-прежнему безутешен, у меня бывают ужасные приступы горя. Страдание отныне мой удел. И я буду страдать, безутешно рыдая о любимой жене, которую я потерял».

Август проходит без каких-либо улучшений, а в начале сентября писателю было назначено хирургическое вмешательство. Как врач по образованию, Буссенар трезво оценивает свои шансы. 4 сентября он составляет завещание, разделив свое имущество поровну между тремя свояченицами и двоюродной сестрой, распорядившись сжечь все свои рукописи, а 5 сентября пишет последнее письмо директору «Журнала путешествий» Леону Девезу:

«Дорогой друг, судьба совсем ожесточилась против меня. Вчера был рецидив. Новое кровотечение. Консилиум четырех врачей. Единодушие: надо оперировать. Дело серьезное, но неотложное. Меня оперируют в четверг утром в клинике доктора Байе на улице Кульмье. Я мужественно готовлюсь, но без особой надежды, просто потому что так надо. Всем сердцем ваш».

Во вторник, 6 сентября, больного посетил издатель его книг Жюль Талландье. Романист сказал ему, что чувствует себя обреченным, что привел в порядок все свои бумаги и лично составил уведомление о смерти, не вписав лишь дату похорон.

Буссенар был перевезен в клинику и прооперирован в четверг, 8 сентября. Заглянувший к нему на следующее утро Талландье успел попрощаться с ним. Буссенар сообщил, что по его просьбе похороны отложат на понедельник, ибо в воскресенье открытие сезона охоты, а он не хотел бы лишать своих друзей этого удовольствия.

Луи Буссенар умер в пятницу, 9 сентября 1910 года, в одиннадцать часов утра.

Следуя его распоряжениям, похоронная служба напечатала в типографии и разослала его друзьям уведомление, которое произвело эффект разорвавшейся бомбы:

«Луи Буссенар, писатель, имеет честь пригласить вас на свои гражданские похороны, которые состоятся в Экренне (Луаре) в понедельник, 12 сентября 1910 года, в час с четвертью.

Безутешный после смерти своей жены, он уходит на шестьдесят третьем году жизни, в скорби, которую ничто не смогло смягчить.

Он посылает своим многочисленным друзьям и преданным читателям последнее напоминание о себе.

Подходите к дому умершего, № 75 на бульваре де Шатодён в Орлеане, ровно пол-одиннадцатого, чтобы присоединиться к траурной процессии, которая проследует к вокзалу и отправится в 12 часов 1 минуту (поездом на Мальзерб, до станции Экренн)».

Сразу подчеркнем, что данное письмо, представляющееся нам абсолютно шокирующим, на самом деле объединяет в себе два совершенно рядовых документа, весьма распространенных в ту эпоху: завещание о характере похорон (его практиковали все антиклерикалы) и извещение о смерти (составляемое, как правило, родственниками и часто содержавшее приглашение на похороны). Но «смесь» их оказалась поистине взрывоопасной…

Этот невероятный текст мгновенно перепечатали парижские (а затем и провинциальные, и зарубежные) газеты. Некоторые из них сразу же озвучили предположение о самоубийстве. И лишь друзья романиста, знавшие о его длительной и тяжелой болезни, понимали, что это письмо – акт мужества, любви, творческого самовыражения… а также пропаганды гражданских похорон. Даже в смерти Буссенар оставался писателем, любящим супругом и яростным антиклерикалом.

Романист был погребен рядом с Альбертиной на кладбище их родной деревни. Его мать, Элоиза Ланс, перешагнула столетний рубеж 6 ноября 1926 года и умерла 11 октября 1932 года, пережив всех своих родных.

Судьба литературного наследия

Буссенар был любим во Франции тридцать лет при жизни и еще сорок после смерти. Не одно поколение юных французов выросло на его романах, публиковавшихся сначала в «Journal des voyages», а сразу по окончании журнальной публикации – в иллюстрированных книжных изданиях.

А в 1909 году правопреемник Жоржа Деко Жюль Талландье начал выпускать приключенческую литературу в сериях дешевых неиллюстрированных брошюр, печатавшихся на плохой бумаге, в бумажной обложке, выполненной