– Картина. – догадалась Лентрит.

– С еë помощью можно как не дать кому-то умереть, так и воскресить. А после этого Полотно будет разрушено. Но к каким последствиям это приведет, бог смерти умолчал… – Лара Торино с грустью злобой взглянула на стеклянный саркофаг, и легонько стуукнула по нему.

– Вы этого не хотите… – заметила Лентрит. – Вы не хотите, чтобы она вернулась к жизни?

– Как ты смеешь, она моя…

– Она ваша сестра, но вы ей ничем не обязаны. Вы… были влюблены в него, так же как и она.

– С чего ты это взяла, малявка?

– Я чувствую.

– Ты… – слезы по щекам мадам Торино потекли против еë воли, она быстро вытерла их.

– Ведь тогда эти двое станут наконец счастливы, а что тогда будет с вами.

– Лентрит, хватит. – сказал Ион.

– Но ведь это правда.

– Неважно, что вы думаете. – мадам Торино вернула себе свою прежнюю строгость. – Я люблю мою сестру и хочу еë вернуть.

***

Мастер продолжал двигаться вперед. Его сапоги с застежками почти не издавали звука. Но он и не наделся подкрадываться.

– Арктур! Тут ещё один! – крикнул Люциус.

– Я же поставил лучшего охранника, как через него могли пройти? – смотритель повернулся, взглянув на медленно выходящего из тьмы человека в черном. Он прищурился, заглянув в глаза незнакомца, когда тот оказался достаточно близко. – Кто ты?

– Я Мастер.

– Да что ты? Мастер чего? Как ты прошел? Ты тоже пришел мне помешать?

– Да. Просто Мастер. Я прикончил твоего охранника. И нет, я не думал тебе мешать, просто интересно, что ты собрался делать с этим Полотном, вот и решил прийти посмотреть. – ответил черноволосый, осматриваясь. Он выглядел настолько расслабленным и двигался так непринужденно, что приковал к себе вытаращенные глаза Арктура и Люциуса.

– Ты… пришел посмотреть?! – недоумевающе переспросил Арктур.

– Да, я так и сказал. – снова спокойно и невозмутимо ответил Мастер. Он сделал шаг внутрь круга, отчего смотритель напрягся, его глаза начали светиться.

– Итак. – Мастер не обращал внимания на суету, которую вызывал своим наглым присутствием. – Вот и оно. Я, признаюсь, ожидал чего-то большего. Хотя оно все же впечатляет. Единственное не понимаю, почему ничего не разобрать. Я думал изображение должно иметь хоть какую-то четкость. Что ты на этот счет думаешь?

Смотритель ответил не сразу, сбитый с толку непринужденным тоном Мастера.

– Изображенное на Полотне не проявляется, потому что связанные с ним…

– … с ним события не имеют четкой структуры. – закончил Мастер.

– Вверно. – подтвердил Арктур.

– Но разве такое может быть? Как можно создать хаос внутри порядка?

– Торра Мула. – ответил смотритель, с возмущением вглядываясь в заросшее щетиной лицо Мастера, едва проглядывающее через завесу черных волос, свисающих спереди толстыми прядями.

– В правилах богов не бывает исключений. – усмехнулся Мастер, сверкнув янтарными глазами.

– Именно поэтому я намерен их сломать. Ты пришел посмотреть, так смотри, как я буду вершить судьбу своими собственными руками. Я много лет жил и мирился с тем, что происходит. Я был терпелив и принимал все как должное. Но с меня хватит. Мы положим этому конец, и начнем писать свой собственный порядок. Но для этого сначала нужно создать хаос.

– Торра Мула. – повторил Мастер, подходя ближе, почти вплотную. – Ты не знаешь, что это значит. Думаешь, что знаешь. Но ты ошибаешься. Все ошибаются…

– Хватит! – Арктур использовал магию и отшвырнул мастера за пределы внутреннего круга. Мастер приземлился на спину рядом с Тортоном и Финредом. Рыцарь все еще был без сознания, часть его лица, шея и плечо были обожжены, но не сильно. Арктур взмахнул рукой и символы на полу засветились, наполнились магической энергией. Сверкающие лучи излились из диаграммы, части разных формул сливались в одну, образовывая огромный ореол заклинания, мерцающим бело-зеленым светом. Арктур поднял руки и встал в центр круга, начал чертить еще два ореола с кружащими по краям рунами древнего языка, который все чародеи понимали от природы. – Люциус выйди из круга. – скомандовал смотритель. – Сейчас я вложу свою силу, чтобы распечатать Полотно, а потом добавлю к ней силу того юнца. Свет Мэриэль для нас настоящий подарок, посланный судьбой!

– И моя мама оживет?

– Да, Люциус, она оживет. Моя милая Энора. Она все, что у меня есть. Одорн обещал. После этого я отдамся ему и пусть он творит, все что ему вздумается, лишь бы она жила и была счастлива.

– Не хочу вас расстраивать, – заговорил Мастер все тем же непринужденным менторским тоном. – Но ничего не выйдет. Так что не стоит этого делать.

– Да кто ты такой, чтобы говорить, что мне стоит делать, а чего нет?! – взревел Арктур. Его голос уже отдаленно напоминал человеческий, а глаза светились ярко зеленым. – Я тут бог, и я все решаю.

– Видишь ли, я не могу тебе позволить. Это Полотно мне очень нужно. А если ты свершишь с ним свои глупые коварства, то оно растает как лед. Мне этого не надо.