Шрифт:
Закладка:
Был ли мальчишка Колдуэлла вообще мертв?
…но часть его думала, что если все сработает, он останется на свободе и ему не будет грозить ни тюрьма, ни любые возможные последствия.
Машина была включена.
Тело отправилось внутрь.
Доски получились белыми, гладкими и приятно теплыми.
Машина отключилась. Они посмотрели друг на друга. Рич не знал, что и сказать.
Первым заговорил Йоргенсен.
— ещё два, и у тебя будет достаточно досок, чтобы сделать новую собачью будку для Спринклса.
Это привело его в чувство.
— ещё два? Да я, как бы, не собирался…
Йоргенсен бесстрастно посмотрел на него.
— ещё два.
У Рича внезапно пересохло во рту.
— Я буду держать доски здесь, пока их не станет достаточно. Тогда они все твои.
Это была угроза, но он все ещё слабовато соображал и был не в состоянии понять, в чем она заключается и почему это так важно. Тед, казалось, почувствовал это.
— Едь домой, — сказал он. — Поговорим об этом позже. И помой со шланга бампер, — добавил он. — На нем, скорее всего, кровь.
ещё два.
Полчаса спустя, после тайной мойки машины в темноте, он попытался незаметно проникнуть в дом.
ещё два.
Филлис ждала его.
— На этот раз ты действительно пьян, так ведь? Так ведь?
Он тупо стоял, ничего не отвечая.
— С меня хватит этого дерьма! Ты каждый день приходишь домой поздно, не говоришь мне, где ты был…
— Я не…
— Заткнись! Ты хоть раз можешь меня выслушать! Я не знаю, что с тобой происходит, но за последнюю неделю…
Перестав её слушать, Рич внимательно посмотрел на свою жену.
ещё два.
Он был все ещё пьян?
Возможно.
Но он думал о том, как она всегда придиралась к нему, о весе, который она набрала за последний год, и решил — как-нибудь на этой неделе, может быть, завтра утром, они вдвоем совершат небольшую поездку в гараж Йоргенсенов.
Перевод: Игорь Шестак
Безмолвие деревьев
Bentley Little, "The Silence of Trees", 2016
Я покинул Финикс более пятнадцати лет назад, после того, как катастрофы 2000 года так и не произошло, разочаровавшись в своей работе, в своей жизни, в своем социальном положении в этом треклятом мире. С тех пор я туда не возвращался. Я жил в Пайнтопе в арендованной хижине со старомодней спутниковой тарелкой, работал в большом казино в соседнем Хон-Да в резервации Форт-Апачи. Моя официальная должность была "детектив казино", но в основном все, что я делал, это ходил кругами, обозначал своё присутствие и пытался вселить страх Божий в сотрудников и клиентов, чтобы они даже не думали делать то, чего им не следовало делать. Работа была так себе, но какого-либо дискомфорта я не испытывал.
Просто существовал.
Перемены пришли в облике женщины. Так всегда и бывает, не так ли? Она была высокой и смуглой, стройной и красивой, и здесь, в северных землях, выделялась, как отполированный рубин среди грубых кусков битого цемента. Клиентами Хон-Да были в основном местные деревенщины и богатые жители с юга, владеющие летними домиками под сенью величественных сосен, и хотя к нам постоянно заходили женщины, они обычно были в возрасте и в сопровождении своих мужей. Те немногие красавицы, которые забирались так далеко, неизменно были с музыкальными группами, выступающими в концертном зале, или в объятиях богатых бизнесменов, приехавших на короткие выходные.
Однако она была другой. Одна. Была середина утра, середина недели. Она явно кого-то искала, и когда её глаза нашли меня, болтающего с пит-боссом в центре зала, сразу же направилась мимо столов и игровых автоматов к тому месту, где мы стояли. Вблизи женщина показалась мне знакомой, а когда улыбнулась мне и произнесла моё имя, я понял, что знаю её, хотя все ещё не мог вспомнить, где её видел.
И тут до меня дошло. Фрида Бальдерама, маленькая девочка Карлоса, только совсем взрослая. Когда я видел её в последний раз, она была милым двенадцатилетним ребенком, но это было давно, а сейчас она стала потрясающей молодой женщиной. Карлос был одним из хороших парней, одним из немногих, по кому я скучал, и хотя я не видел его и не разговаривал с ним с тех пор, как покинул Долину[78], уверен, учитывая наши прошлые, достаточно прочные отношения, мы смогли бы с легкостью восстановить дружеское общение независимо от того, сколько прошло времени.
Фрида спросила, можем ли мы поговорить. Одни. Пит-босс отошёл. Я предложил Фриде выпить.
— Кофе, чай, содовая, вода?
Она покачала головой, сказала, что все хорошо. За её улыбкой скрывалась печаль, и внезапно я понял, — она пришла сюда, чтобы сообщить плохие новости. Я чувствовал это и внутренне приготовился.
— Мой отец мертв.
Я ожидал этих слов, но все равно был шокирован, услышав их. Карлос мертв? Он был всего на несколько лет старше меня.
— Что случилось? — спросил я.
Рак, — подумал я. Или сердечный приступ.
Она встретилась со мной взглядом, и я увидел боль в её глазах.
— Его убили.
Эта новость ошарашила меня. Карлос, возможно, и знал некоторых сомнительных людей в молодости, но никого серьезного. А с тех пор, как родилась его дочь, он полностью встал на путь добродетели. Мне было трудно представить сценарий, при котором он оказался бы в реальной опасности.
Может, это произошло случайно.
Возможно. Но я не думал, что его маленькая девочка стала бы разыскивать меня здесь, если бы дело обстояло именно так.
Как бы там ни было, я надеялся, что все произошло быстро. Я много где побывал, многое повидал и знал, что убийство — это худший способ уйти, даже хуже, чем болезнь. Болезнь могла быть мучительной, но по-своему она естественна. Убийство? Если оно затянуто, то нет ничего страшнее этого, потому что встреча с неминуемой смертью, смертью, которая быть не должна, смертью, которая не должна была случиться, — за гранью мучений.
Я прокашлялся.
— Они поймали…
— Была бы я здесь, если бы они это сделали?
Я сделал глубокий вдох.
— Рассказывай.
Я видел, как она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла. Пока нет.
— Пожалуй, я все-таки возьму воды, — сказала Фрида.
Промочив горло, несколько минут спустя, сидя за столом, она снова попыталась рассказать, что произошло.
— Два месяца назад мой отец поехал по Билайн в Пейсон, повидаться со своим другом Хилли. Ты знаешь Хилли?
Я покачал головой.
— Неважно. Дело в том, что он так туда
