еще в момент появления Либерии и уже успел с этим смириться, хотя ему очень хотелось разбудить драконов. Не ради спасения Истейлии, но для своих личных, а также общеджиновых нужд — расширения подвластных территорий. И, кстати, он был уверен, что демоны тоже заинтересованы в восстановлении своих порталов в третьем мире, поэтому поведение девушки показалось ему странным. Был прекрасный шанс почти без всяких усилий принести пользу своему народу, а вместо этого она предпочла воспользоваться своей силой инкуба и просто развлечься.

Это было очень подозрительно, и демоница могла так себя вести только в двух случаях, — ей пообещали свободу и полную безнаказанность или ей приказали так себя вести. И, добавив к этому то, что мальчишка, то есть Рикиши, выглядел растерянным и расстроенным, а, главное, удивленным ее появлением, Аланазар заподозрил, что демоны играют в какую–то свою игру. И джинов предупредить забыли. А когда узнал о том, что гном и верховный жрец убиты, его подозрения переросли в уверенность.

Оказавшись дома, он какое–то время еще поразмышлял, а потом отправился в КийЛунь. Почему? Вот тут–то мне оказалось очень тяжело сохранить спокойное невозмутимое выражение лица, потому что, оказывается, этот мирок принадлежал ангелам и демонам. Но неявно. Открыто на нем жили люди, только люди, как на Яхолии. И в войне за освобождение Истейлии участвовали только люди, — первородные официально не вмешивались, как и джины. А вот неофициально…

Но подтвердить или опровергнуть свои подозрения Аланазар не смог, так как добраться до своего друга–демона ему не удалось. Хотя предупредить его о своем скором прибытии успел и, поэтому последующее пленение лишь укрепило подозрения джина насчет участия в войне демонов, причем на стороне Яхолии.

Что ж, моя встреча с королем тоже укладывалась в эту версию. Не зря он крутился на КийЛуне, ох, не зря. Однако неувязки просто бросались в глаза, и, встретившись взглядом с Ормидом, я поняла, что тот тоже сейчас вспоминает наш разговор с Его Величеством.

В прошлый раз разбудить драконов не дали, уничтожив часть жрецов. В этот же Яхолия, в лице короля, наоборот, предлагает нам помощь. Не бесплатно, а за право поэксплуатировать моих драконов.

Не знаю почему, но у меня были смутные сомнения в том, что такое вот чудище, как Аркат, позволит легко собой управлять. Просто как сейчас вижу сверкающего монстра в наморднике, готового по взмаху моей руки кинуться рвать и грызть Совет Яхолии. Нет, боюсь, король или темнит, или заблуждается, или…

Короче, мне не впервой играть с завязанными глазами, но для начала я должна встретиться с Рикиши, Нибрасом и Шакрасисом. Уверена, именно они знают о драконах больше, чем остальные. Последний с драконицей своей даже поговорил! И вот как–то не сходится тут кое–что с кое–чем. Если драконы — туповатые на голову монстры, которыми надо руководить, то с чего бы это Шаласса сама решила связаться со своим жрецом? Нет, возможно, они тоже не альтруисты, и у них есть свои личные цели… Короче, надо поговорить с теми, кто разбирается во всем этом поболее чем я.

— Кстати, а кто–то из вас драконов видел? — поинтересовалась я, оглядывая трех джинов.

Аланазар отрицательно помотал головой:

— Мой дед видел, но он уже развоплотился.

Я кивнула, делая для себя заметку — выдавить впечатления деда о драконах. Сейчас же Аланазар продолжал, вернее, уже заканчивал свою историю.

В плен его взял один из сильнейших магов КийЛуня, напав неожиданно и, главное, тщательно подготовленный к охоте на джина.

У меня даже ладошка от резкого приступа дежавю зачесалась. Я ведь тоже знакома с магом, нападающим из засады и подготовленным к тому, что охотиться придется на нетопыря и инкуба. Подозреваю, что это — одна и та же организация, с единым руководящим составом.

Так вот, после пленения Аланазар сидел в своей лампе, развлекаясь тем, что подсматривал и подслушивал, делая стены прозрачными. Но никаких дополнительных подробностей выяснить не удалось, его просто передавали из рук в руки. То, что Ормид пытался несколько раз его спасти, джин упомянул настолько небрежно, что мне захотелось стукнуть рассказчика чем–нибудь тяжелым.

Но тут он, как раз перешел к самому интересному: последнее время его, вообще, держали в одном и том же месте, в сокровищнице дворца… его друга, демона.

Ой, как я икнула! Ох, как у меня глаз задергался… Ух, как на меня Бхинатар посмотрел!

Тихонечко сжав руками кружку со странным чаем, я плавненько стекла по спинке кресла, но тут же взбодрилась и заинтересованно уточнила:

— А откуда у твоего друга ручной дракон?!

Аланазар задумчиво поерзал и, наконец, признался, что демоны, когда где–то с тысячу лет назад воевали с гномами, выследили их тайник и выкрали Арката.

Представив себе Ярима против Нибраса, я, не удержавшись, какое–то время нервно хихикала. Потом оценила шутку, — демоны сперли у гномов их дракона… И вновь развеселилась. Хотя я и пыталась отогнать возникающие в голове картинки, как эта кража происходила, пару раз поперхнуться чаем от смеха все же пришлось. Но я собралась с силами и успокоилась, приняла чинный вид и с серьезным лицом продолжила беседу.

Хотя рассказывать Аланазару было уже нечего. С другом он так и не встретился. Только менялись люди, требующие исполнения желаний. А потом появилась я и все, сказочке конец.

В итоге, меня так и подмывало обобщить все сказанное одной фразой: «Ничего не выяснил, только зря, как дурак, пять сотен лет в лампе просидел». Думаю, близнецы мне бы тихонько похлопали. Но я решила воздержаться — не стоит портить отношения с челов… джином, который еще может пригодиться.

— Так, а теперь поклянись, что ни самостоятельно, ни с чужой помощью, не сделаешь ни сейчас, ни впредь ничего, что прямо или косвенно сможет навредить мне или моим друзьям.

Аланазар презрительно хмыкнул, я пожала плечами и повернулась к братьям:

— Извините, но вашему отцу в лампе нравится больше.

— Эй, женщина! С чего ты взяла такую глупость?! — возмутился джин, нависая надо мной огромным серым облаком.

Натянув на лицо подобие улыбки и изобразив, что мне ни капельки не страшно, я спокойно ответила:

— Потому что без этой клятвы я тебя на свободу не отпущу. И нечего на меня гневно дышать, а то задохнусь, и тогда уж точно останешься в этой лампе еще лет на пятьсот, а то и больше. Пока твои дети очередного альтруиста найдут…

Нет, на самом деле, огромное серое нечто, плотно окутавшее меня со всех сторон, внушало мне серьезные опасения. Но признаваться в