– Поймите, Гоша, в этот город не может проникнуть никто! – горячо объяснял Ниптолеум Первый. – И то, что случилось, это результат очень сильной магии, против которой я и все мои чары просто бессильны.

– Но как это может быть? – удивился Гоша.

– Не понимаю, – развел руками Ниптолеум. – В нашем королевстве не может быть такого сверхсильного чародея. Ведь я все эти столетия внимательно следил за тем, что в нем происходит. Этого просто не может быть. И это счастье, что вашим друзьям удалось выйти живыми и невредимыми из этих сильнейших злых чар.

– Ну, насчет «невредимыми» я бы, пожалуй, поспорил, – проворчал изрядно помятый и потрепанный многочисленными детскими ласками Кот.

– Кииисааа… – с отвращением повторил он и даже вздрогнул от этого кошмарного воспоминания.

– А вот, кстати, и они! – радостно воскликнул Гоша, отвлекшись от спора с Ниптолеумом Первым и заметив наконец своих друзей. – Как я рад вас видеть!

– А уж мы-то как рады… – недовольно проворчал Кот.

– А где Бартоломео и Мартын? – спросил Гоша.

Все огляделись вокруг и только сейчас заметили, что ни Бартоломео, ни Мартына среди них не было…

– А где это мы? – спросил Бартоломео, поднимаясь.

Правда, на этот вопрос ответить было довольно затруднительно, так как их окружала полная темнота. Кстати, вы заметили, что когда герои попадают в трудное положение, то почему-то, как правило, их сначала окружает полная темнота. Такое впечатление, что все опасности очень любят появляться не сразу, а преподносить героям всевозможные сюрпризы. А делать это лучше всего, конечно же, в темноте. Только представьте себе, что вас окружает полная темнота. И вдруг загорается свет, а вокруг всевозможно-всяческие опасности скалят огромные острые зубы в хищной улыбке и дружно ревут во весь голос:

– Сюрприиииз!!!

Милая картина, не правда ли? Но кажется, мы несколько отвлеклись…

– Вообще-то, мог бы хоть спасибо сказать, – мрачно заметил Мартын.

– За что? – удивился Бартоломео.

– А кто, интересно, тебе мягкую посадку обеспечил? – кряхтя, сказал Мартын. – А ты хоть и молодой, но тяжелый.

– И жесткий, – добавил он, потирая поясницу.

– Это, наверное, кости, – смущенно покраснел Бартоломео. – Мне мой учитель Фаргус так и говорил, что у меня от всей фигуры только «кожа да кости».

– А что я могу поделать? – обиженно добавил он. – Сколько ни съем, все равно как будто ничего и не ел. Учитель Фаргус сказал, что это у меня обмен веществ такой. Правда, я так и не понял, кто что и на что менял. Но я точно знаю, что ничего не менял.

– Кстати, поесть – это было бы хорошо, – мечтательно вздохнул Мартын, поглаживая живот. – А то я с самого Ада ничего не ел. Да и там, честно говоря, тоже.

– Мысль интересная. Поесть, действительно, было бы неплохо, – неожиданно откуда сверху прозвучал гулкий низкий голос.

Он эхом прошелся по всему, похоже, огромному помещению и вернулся каким-то не слишком приятным «хо-хо-хо». Бартоломео и Мартын испуганно прижались друг к другу.

– Эй, есть здесь кто? – неуверенно спросил Бартоломео.

– Разумеется, есть, – хохотнул голос. – А если нет, то с кем же вы тогда разговариваете?

– А действительно, с кем мы разговариваем? – смело выступил вперед Мартын.

– О-о-о… Демон тридцать третьего разряда! Да еще разжалованный в бесы… – удивленно протянул голос. – Что, в нашем королевстве уже открылся филиал преисподней? Видимо, я что-то пропустил.

– Нет. Просто я это… того… – замялся Мартын.

– Знаю, знаю, – успокоил его голос. – Кстати, шутка была весьма и весьма неплоха. Хоть этот ваш начальник и слегка не доварился. Но все равно одобряю и мысленно аплодирую. Смешно получилось.

– Правда? – оживился Мартын, но тут же подозрительно спросил: – А откуда вы все это знаете?

– Вы, уважаемый, слишком громко думаете, – словно поморщившись, объяснил голос. – Между прочим, можно было бы думать и потише. Мы здесь не в лесу все-таки.

– А где? Где мы? – нетерпеливо прервал этот неспешный диалог Бартоломео.

– А вы разве не знаете? – удивился голос и, спохватившись, добавил: – А ну да, конечно. Откуда вам знать? Покорнейше прошу прощения. Сейчас включу освещение.

После этих слов яркая струя пламени прорезала темноту, и запылали десятки факелов, прикрепленных к стенам действительно огромной пещеры. Но не это привлекло внимание Бартоломео и Мартына. Совсем не это. Правда, слово «привлекло» было здесь вряд ли уместно. Скорее наоборот. И очень даже наоборот. Потому что обладателем голоса являлся огромный, под стать размерам пещеры, дракон. Тот самый, которого по словам Кузьмича должны были изничтожить вместе с другими драконами лет этак пятьсот тому назад. Его огромные глаза немигающе уставились на Бартоломео и Мартына.

– Э-э… Вы Дракон?.. – судорожно сглотнув, еле смог выдавить из себя Бартоломео.

– К вашим услугам, – улыбнулся Дракон.

Правда, улыбкой это можно было назвать с очень и очень большой натяжкой. Если оскаленную пасть, усеянную острейшими зубами вообще можно назвать улыбкой. К тому же струйки дыма, сочившиеся из пасти, доброжелательности этой «улыбке» совсем не добавляли.

– Нет уж, нет уж, – затараторил Мартын. – Спасибо, конечно, за столь великодушное предложение, но мы уж лучше как-нибудь сами. Так сказать, своими силами.

– Как скажете, – улыбнулся Дракон еще шире.

От этой его «улыбки» кровь стыла в жилах, и очень хотелось быть от нее где-нибудь подальше. Что тут же и попытался озвучить Бартоломео.

– Может, мы пойдем, а? – дрожащим голосом поинтересовался он. – А то у нас еще дела всякие.

– Да, точно! – отчаянно закивал Мартын, подтверждая его слова. – Куча дел. Много-много дел. Просто море дел.

– Ну, если «море», тогда конечно, – понимающе кивнул своей безобразной шипастой головой Дракон. – Выход там. Милости прошу. Счастливого пути!

И указал своей когтистой лапой в ту сторону пещеры, где еле-еле пробивался свет, похожий на дневной. Казалось бы, путь был свободен. Но тут сомнения закрались в душу Бартоломео. Причем далеко не смутные.

– А чего это вы вдруг «милости просите»? – подозрительно спросил он. – Да еще «счастливого пути» желаете?

– А как же иначе, уважаемый? – удивился Дракон. – Это, так сказать, долг вежливости. Как гостеприимный хозяин я должен, просто обязан отдать его своим гостям.

– Я все понял! – неожиданно воскликнул Бартоломео. – Вы хотите нас съесть! Сами же сказали, что поесть – это мысль интересная. Но просто так нас есть – это вам неинтересно. Вам надо, чтобы еда перед трапезой сначала побегала от вас. Аппетит вам нагуляла. Так вот – фигушки вам! Никуда мы не побежим. Ешьте нас так! Стоя!