Покурили, пообщались, попытались отгадать, о чем их могут спросить, однако никто и никогда на подобных беседах не был, и потому обсуждение вскоре зашло в тупик. Да и время поджимало.

Получив пропуска, они прошли в указанный корпус, поднялись на этаж, нашли нужный кабинет.

Капитан Виктор Грошев заходил со второй группой офицеров. Ждали, пока выйдут первые. Прошло четверть часа, двадцать, тридцать минут. Офицеры нервно переглядывались, напряжение нарастало. Наконец двери кабинета распахнулись и в коридор вышли их сокурсники. С первого взгляда стало понятно: разговор был не простой. Какие-то взъерошенные, растерянные, дрожащими пальцами расстегивающие верхние пуговицы мундиров.

Все бросились к ним:

– Ребята, что?.. Рассказывайте…

Но те лишь нервно отмахнулись.

– Зайдете, сами хлебнете…

Открылась дверь кабинета, и из глубины комнаты прозвучало как-то тихо и совсем буднично, не по-военному.

– Грошев Виктор Федорович, зайдите.

Капитан шагнул в кабинет. Напротив за столом сидело двое в штатской форме – в костюмах, в белых рубашках, галстуках. Грошев вытянулся по стойке «Смирно!», представился.

– Присаживайтесь! – сказал один из сидевших за столом.

Второй, который постарше, открыл папку.

– Виктор Федорович Грошев, капитан. Выпускник разведфакультета Академии имени Фрунзе. Кавалерист, между прочим, – говоривший с улыбкой кивнул соседу за столом. Тот оживился.

– Где служили?

– Второй гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Льва Доватора.

Работник ЦК удовлетворенно кивнул:

– На фронте с ноября 1941 года, – продолжал читать первый. – Окончил Чкаловское кавалерийское училище. Командир сабельного взвода, заместитель командира эскадрона.

– Где принимали взвод?

– Да здесь, под Москвой. На марше, считай, и принимал.

– По списку бойцов человек двадцать было? – со знанием дела спросил сотрудник ЦК.

– Девятнадцать кавалеристов…

Задававший вопросы умолк, словно вспоминая о чем-то своем, а потом спросил:

– Сколько лет вам тогда исполнилось?

– Восемнадцать…

Да, так оно и было. Через неделю после своего восемнадцатого дня рождения Виктор получил звание лейтенанта кавалерии и убыл на фронт, под Москву. Из 36 молодых командиров – выпускников Чкаловского училища половина попала в 1-й кавкорпус генерала Павла Белова, вторая половина – во 2-й корпус генерала Льва Доватора.

Программа обучения в училище была укороченной, всего пять месяцев, но прибывшие в войска лейтенанты не выглядели «зелеными» новичками. Конечно, боевой опыт предстояло накопить, но премудрости кавалерийского дела молодые комвзвода знали не хуже «старичков». Ведь до поступления в военное училище все они занимались конным спортом.

Виктор Грошев в своем родном городе Карсун, что в Ульяновской области, занимался в клубе «Ворошиловских всадников». Были такие клубы в системе ОСОАВИАХИМА. Работал с ними опытный кавалерист, их земляк, участник боев с японцами у озера Хасан. Он научил ребят не только умело держаться в седле, ездить верхом, но и ухаживать за лошадью. Без устали повторял: берегите коня, он вас на поле боя доставит, из-под огня вывезет.

С первых занятий их учили, как подойти к лошади, как ее поседлать. Казалось бы, что тут мудреного, забросил седло, подтянул подпруги, да и дело с концом. Ан нет. Во время седловки надо следить, чтобы под потник седла не попали какие-либо посторонние предметы, иначе беда: во время езды можно набить спину коня. Да и само седло следует класть умеючи. Не сразу на свое место закидывать, а опустить сначала на холку, потом подвинуть так, чтобы выпрямился подвернутый волос на спине. Правила вроде бы простые, не мудреные, но их надо знать и точно исполнять.

А уход за конем… Это же ежедневная круговерть. Кормить, поить, чистить боевого друга три раза в день. Дождь, снег, мороз, а лошадь надо вывести на улицу, на коновязь, замыть копыта, дать овса, напоить.

Ну и занятия, конечно, с утра до позднего вечера: основы джигитовки, умение ездить без седла и в седле, освоение шашки. Он до сих пор помнит упражнение по круговому вращению шашки. Постоянные тренировки закаляли кисть, делали ее подвижной и гибкой. А резкий взмах руки сверху вниз, чтобы клинок делал полный круг. Без освоения этого коронного приема невозможно представить кавалериста, тем более командира-конника. Ведь важно было не только овладеть мощным рубящим ударом по врагу, но при этом уберечь и собственную лошадь. Известно, что любое неловкое движение всадника могло стоить коню отрубленного уха или рассеченного крупа.

Всем этим кавалерийским премудростям Грошев научился в родном Карсунском клубе, а потом в военном училище.

Первое боевое крещение командир сабельного взвода лейтенант Виктор Грошев получил зимой сорок первого – сорок второго годов. В декабре кавалерийские дивизии кавкорпуса под командованием генерал-майора Льва Доватора сосредоточились в лесах под Кубинкой. Им была поставлена задача войти в прорыв, сделанный советскими войсками во вражеской обороне, и ударами по тылам 4-й немецкой армии содействовать наступлению наших частей в направлении города Руза.

После войны, уже в Военной академии им. М. В. Фрунзе, он узнает, как развивались события на фронте в целом. А тогда восемнадцатилетний комвзвода запомнил ледяную стужу, снега, метели и бои, бои… За деревни Житятино, Тимонино, Сафониху. Атаки конников в тылу армии для немцев были неожиданные, яростные, разгромные. Однако и кавалеристы несли большие потери. Тем не менее активные действия 2-го гвардейского кавкорпуса в значительной степени облегчили наступление 5-й армии генерал-лейтенанта Л. Говорова.

А потом был еще один рейд, в январе 1942 года. Корпус получил приказ овладеть железнодорожным узлом Шаховская, и дальше вести наступление на Гжатск. Там впервые лейтенант Грошев узнал, что такое пикирующие бомбардировщики «Юнкерс», броски по лесным дорогам и полям на полсотни километров за переход. И вновь ожесточенные бои за неизвестные села Куклово, Быково, Среда, стремительные налеты на немецкие гарнизоны, преследование отходящего врага.

В зимних боях сорок первого – сорок второго годов корпус понес большие потери и был выведен на переформирование в город Нудоль, что в Подмосковье. Из 36 молодых лейтенантов, прибывших из Чкаловского кавалерийского училища, в строю осталось всего 12 человек. Среди них был и Виктор Грошев. Из боев он вышел жив, здоров и невредим.

«Повезло», – подумал тогда комвзвода. Но он еще не знал, что война не любит везунчиков.

– Виктор Федорович! – сказал один из сотрудников ЦК. – Товарищ капитан!

Воспоминания отлетели, словно испуганная птица, и вновь перед ним строгий кабинет на Старой площади и двое в черных костюмах.

– У вас орден Отечественной войны первой степени.

– Да, это за рейд по тылам в сорок втором.

– Вы оказались там? – спросил тот, который помоложе.

«Он точно кавалерист или хорошо знает путь корпуса Доватора, – подумал Грошев. – Ибо человек, далекий от кавалерии, вряд ли поймет эту фразу, про то, что он оказался там. Где там?