Шрифт:
Закладка:
Вот шаги, которые позволят их облегчить.
Признание. Мы никогда не должны игнорировать свои негативные чувства. Если мы так поступаем, они задерживаются с нами надолго и крадут у нас наше благополучие. Если вы травмировались или заболели, вы же не станете этим пренебрегать? Точно так же, если вы убиты горем или чувствуете, что вас обманули, признайте свои страдания – это первый шаг к исцелению.
Принятие. Страдание и горе – реальный опыт, так что присвойте ему конкретное имя, осознайте ситуацию. Говорите о ней как о свершившемся факте. Принятие – шаг к реальности: вы принимаете то, что уже свершилось, уже сделано. Это, как правило, довольно трудно, но постарайтесь не искать виноватых. Говорите о страдании не как о чем-то, что сделали «с вами», а просто как о чем-то, что произошло.
Действие. Не позволяйте себе зацикливаться на своих страданиях. К этому моменту вы уже очень заметно продвинулись по пути к исцелению, и теперь прощение происходит в результате обдуманных и осознанных действий. Прежде всего высказывайтесь о своих проблемах и несчастьях в прошедшем времени – как о том, что оставили позади. Не говорите, что убиты горем. Вместо этого произнесите: «Я на пути к исцелению». С такой позиции и начните разговор – скорее всего, давным-давно назревший – с человеком, который причинил вам душевную боль. А если у вас физическая травма, составьте план реабилитации, не ждите ни дня. Постарайтесь как можно четче представить себе будущее, знаменующее ваш прогресс на пути к исцелению. Когда мы действуем решительно и целенаправленно, негативные эмоции ослабевают.
Как я уже говорил, страдание существует, только когда мы позволяем призракам своего прошлого быть историями настоящего. Раз и навсегда решите полностью присутствовать в текущем моменте – и страдания станут невозможными.
Мудрый человек знает, что ему не нужно, и оставляет в прошлом все, чего не хочет.
Мы должны научиться оплакивать несчастье, а потом двигаться дальше
У детей талант относиться к жизни проще. Однажды, гостя у подруги, я присматривал за ее маленьким сыном, пока она ходила в магазин. Мальчика звали Харпер, тогда ему было лет пять. Он был настоящим непоседой: то и дело лез в грязь и гонялся за пчелами, жуками и прочей живностью, найденной в траве. Мы в тот день гуляли в саду. Малыш умудрился поймать сверчка и прибежал показать мне крошечное существо, сидевшее у него между ладошками. На лице мальчика сияла широкая улыбка, он был вне себя от радости. Он спросил, можно ли ему взять сверчка себе, и я, не желая взваливать на себя бремя решения, ответил, что нужно узнать у мамы, когда она вернется домой. И посоветовал пока просто наслаждаться компанией нового друга.
Через некоторое время подруга вернулась из магазина и сразу пришла к нам в сад. Харпер в волнении подбежал к ней. «Смотри, мам, я тут кое с кем подружился!» Подруга с улыбкой сказала в ответ: «Я так за тебя рада. Иди поиграй с ним в саду». Мы с ней устроились неподалеку, а Харпер возился со своим новым приятелем-сверчком. Он поселил его в пустой коробке, которую нашел поблизости, и, стараясь превратить ее в уютное жилище, выстелил дно палочками и травой. Он даже сбегал в кухню за листком салата, чтобы накормить друга. Мальчик просто сиял от счастья; возможно, это был один из самых лучших моментов в его совсем еще недолгой жизни.
Но солнце клонилось к закату, и настала пора зайти в дом. Приближалось время ужина, и всем нужно было к нему подготовиться. Мама сказала мальчику: «Харпер, пора собирать вещи и идти ужинать».
Тот, понятно, в ответ спросил: «А можно мне взять сверчка в дом? Я поселю его в своей комнате, и тогда завтра мы опять сможем играть вместе». Мальчик очень привязался к новому другу, так что его вопрос не стал для нас неожиданностью. Но мама ответила: «Нет, дорогой, нельзя. Ты не можешь взять его домой, тебе придется оставить его в саду, с другими сверчками. Иначе он пропустит свой ужин». Харперу, как вы помните, было всего пять лет, и этот ответ ему, ясное дело, не слишком понравился. Немедленно последовало страшное разочарование. Мальчик был убит горем. Слезы текли ручьем, его плач и крики разносились по всему дому. В конце концов маме пришлось взять его на руки и внести внутрь, оставив сверчка в саду. Но еще довольно долгое время после этого малыш сердился, дулся и был безутешен.
Позже тем же вечером, когда Харпер уже умылся и собирался лечь спать, я заметил, что он успокоился. В сущности, мальчик выглядел совершенно счастливым, смеялся и занялся игрушками в своей комнате. Такое преображение меня заинтриговало, и я спросил малыша: «Харпер, а ты все еще скучаешь по другу-сверчку?» Возможно, спрашивать мальчика об этом на ночь глядя было не самым мудрым поступком, но я все равно не сдержался, хотя, уверен, его мать меня бы за это по голове не погладила.
Его ответ был кратким, но глубоким. «Я закончил плакать. Мне было грустно, но теперь я пошел дальше».
В нашей жизни, к сожалению, случаются моменты, когда нам необходимо целенаправленно выделить время на оплакивание утраты. Когда мы скорбим из-за тяжелой потери или даже из-за ее жалкого подобия, это чрезвычайно важный, необходимый процесс. О чем бы ни шла речь – о закончившихся романтических отношениях, об утраченной мечте или о заблудшей душе, – данный этап полезен, чтобы прочувствовать негативные эмоции и позволить им себя проявить. В тяжелые времена это помогает облегчить ношу. Но мораль моей истории о Харпере в том, что мы не можем скорбеть вечно. В какой-то момент печаль должна иссякнуть. Некоторым людям трудно принять идею о необходимости «двигаться дальше», потому что им кажется, будто, поступая так, они добровольно отказываются от отношений или как минимум обесценивают их. Но мы должны знать, что все не так. Если мы в конце концов не продолжим идти, это парализует нас и может воспрепятствовать будущим моментам радости и значимому опыту. Не лишайте себя этих замечательных возможностей. Счастье – то, чего заслуживают все и всегда.
Надеюсь, вам пригодятся мои мысли по этому поводу: оплакивайте утрату, сколько потребуется, и отдайтесь этому полностью, всей душой. Не спешите
