Ты не рад видеть мамочку? Мог бы поцеловать для приличия!

Максим чмокнул ее в щеку. На губах остался вкус тонального крема. «Поцелуй Иуды» - пришло на ум вроде бы неуместное сравнение. Нет, скорее, поцелуй блудного сына.

Обогнув мать, Максим проскользнул в свою комнату, открыл шкаф и остолбенел. Все его богатство бесследно исчезло. Вместо портативных радиостанций, биноклей и дозиметров на полках, аккуратно сложенные, покоились одеяла и простыни. Пропала даже любимая игрушка – револьвер-пугач. Лишь оружейный сейф, пока еще пустой, одиноко стоял в углу. Видимо, вынести его у женщин не хватило сил.

- Где мои вещи? – Максим задохнулся от ужаса.

- На помойке! – презрительно выплюнула Ольга Даниловна. - Мы с Алечкой навели марафет и выкинули весь бесполезный хлам!

Максим вылетел из квартиры и помчался к мусорной площадке. Он успел вовремя: темно-синий мусоровоз только-только протянул металлические «руки»-манипуляторы к его богатству.

- Стойте! Стойте! – выкрикнул Максим, выхватил из контейнера два больших полиэтиленовых пакета и помчался к дому. «Псих» - он скорее почувствовал, чем услышал возглас водителя.

Ольга Даниловна набросилась на Максима, едва он поднялся в квартиру:

- Быстро, тварь, неси свой хлам обратно! – ее глаза вспыхнули, плеснув злобой прямо в душу. Лицо исказилось и расплылось. Максиму показалось, будто волосы матери шевелятся, точно змеи медузы Горгоны.

Распахнулась дверь и из большой комнаты выбежала жена:

- Мне твое барахло здесь не нужно! Ты всю квартиру завалил!

- Все лежало в моей комнате… - попытался оправдаться Максим.

- Наплевать! – закричала Алина, одним словом ломая все оправдания. – Неси на свалку, живо!

- Выбрось это вон! – вторила Ольга Даниловна.

Они обе – мать и жена, пытались перекричать друг друга. И под их перекрестным «огнем» в растерянности стоял несчастный Максим. Он вообразил себя внутри блестящего, непрозрачного шара и родные голоса отскакивали от него, не причиняя ни малейшей боли.

Вдруг шар вспыхнул, развалился, и голова взорвалась десятком ослепительных вспышек. Ольга Даниловна занесла руку для нового подзатыльника. На кольцах сверкнули драгоценные камни. Максим подхватил пакеты и выскочил на лестничную площадку.

Навстречу, сжав кулаки, поднимался сосед-наркоман. На его руках, точно веревки, вздулись жилы, желваки на острых скулах ходили ходуном. Нетрудно догадаться, что тот собирается сделать.

- Нет, - прохрипел Максим. – Стой. Не смей.

Сосед остановился.

- Как знаешь, - только и сказал он.

Максим добежал до периметра Зоны и перебрался через бетонный забор. Лучи заходящего солнца блеснули в окнах городских домов. Может, кто-то сейчас глядит в бинокль и видит одинокую фигурку Проводника между разрушенными цехами? Да все равно!

Максим вошел в диспетчерскую, сложил пакеты с дорогими сердцу вещами в металлический ящик – схрон и бросился на койку, прижав к груди револьвер. Пальцы сами собой начали крутить барабан. Резкие щелчки успокаивали, но тело все равно оставалось неподвижным, будто парализованное. Невозможно остаться нормальным человеком после такой встряски.

Но Максим думал не о себе. Словно объемная фотография, в его память врезался образ счастливой пары. И убитая женщина в луже крови… Как ей помочь? Ответа на этот простой вопрос не мог дать никто.

Понемногу вечер угас. За уцелевшим смотровым стеклом воцарился мрак. Максим закрыл глаза и вдруг почувствовал едва уловимое дуновение ветра. Он подскочил, нащупал фонарь и нажал на кнопку. Узкий белый луч скользнул по двум детским фигуркам – мальчика и девочки.

- Привет, - сказал Ваня. – Мы попрощаться. Посвети на меня.

Максим выполнил просьбу и несколько секунд удивленно разглядывал чистое, без единого синяка, лицо призрака.

- Странно, - наконец вымолвил он. – Я же не выполнил твое условие.

- Не мое. Условие высших сил, - поправил Ваня. – И ты его выполнил. Тебе самому намного хуже, чем когда-то было мне.

- Да я ведь пока жив!

- Ужас без конца страшнее смерти. Я бы так не смог.

- Но я же не ребенок, - вздохнул Максим.

Маша улыбнулась одними губами. Ее глаза смотрели сурово и печально:

- Ты вырос, но так и не повзрослел. Бросился спасать любимые игрушки. Потом ушел из собственного дома и не осмелился идти поперек двух…

- Не надо, - перебил Максим девочку. – Прошу вас, не надо развешивать ярлыки.

- Ты думаешь, у нас глаз нет? – резко сказал Ваня. – Мы только на вид маленькие. С того дня, когда мы погибли, прошло немало лет. За такое время трудно остаться ребенком. Хочешь совет?

- Нет. Какой смысл?

Маша положила руки Максиму на плечи:

- Тогда до встречи! Скорой или нет – не знаю!

- До свидания! – Ваня помахал рукой.

В глазах защипало. Максим лишь на секунду отвел взгляд, но когда он снова посмотрел перед собой, призраки бесследно исчезли. Все произошло слишком просто и буднично.

Едва рассвело, Максим сунул револьвер-пугач в карман и вышел обратно в город. Утренний воздух не приносил прохлады. Напротив, от него, теплого и влажного, клонило в сон. Максим с трудом побрел по улице, то и дело протирая глаза. Выспаться ему не удалось: кто-то всю ночь гремел железками и убрался лишь с первыми лучами солнца. После незнакомца остались несколько белых костей у остова старого токарного станка. Ночью в Зоне опасно даже рядом с периметром. Если, конечно, не знать, где прятаться.

У девятиэтажки, несмотря на ранний час, собрались люди. На парковке виднелся полицейский «бобик». Максим узнал капитана Шнырева: тот что-то писал в блокнот и угрюмо глядел на пожилую женщину перед собой.

- Здравствуйте! – крикнул Максим. – Что случилось?

Шнырев сжал кулаки. Красные глаза вспыхнули смесью гнева и ненависти.

- Я думаю, это самоубийство! – крикнул он. – Глянь сюда!

У стены лежало изломанное тело – тот самый парень, что так счастливо целовал у поликлиники невесту. Максим похолодел:

- Не может быть!

- Дело рук твоих… гм… подопечных? – Шнырев будто не заметил реплики.

- Не знаю…

Капитан схватил Максима за футболку и встряхнул так, что затрещала ткань.

- Ты не знаешь?! Зато я знаю! Наш покойник тоже из проклятого класса!

В безоблачном небе словно сверкнула молния. Максима озарило.

- Нет! – вскричал он так, что гул людских голосов смолк, и десятки пар глаз уставились на него. – Нет же! Больше самоубийств не будет!

Капитан разжал хватку:

- Почему? И не ори так!

- Потому что призраки спасали ее.

- Кого ее? Да говори быстрее! Мне из