сделав это, вернешься с мужем. Есть мужчина для тебя. Ты будешь отказывать ему, возможно, даже не один раз, но не отказывай слишком часто или потеряешь его. Помни одно: если не выйдешь за него замуж, никогда не вернешься домой.

— Если ты увидела именно это, так тому и быть. — Лори повернулась и строго посмотрела на Ниа. — А я вот что скажу: ребенок сильный, держите его в тепле, пусть сосет столько молока, сколько хочет, ухаживайте за ним получше.

Ниа кивнула. Романа отступила, и Лори с Айшой вышли из хижины в ночь.

Они очень устали. Уже почти рассветало. По пути домой мать и дочь поссорились. Начала Айша. После этой ночи, когда все странным образом оказалось связанным с дальнейшими таинственными событиями, она страстно желал узнать наконец правду о своем рождении.

— Кто была моя мать?

— Не знаю. Я не спросила ее имени. Она была уже слишком плоха, когда позвали меня. Я пыталась только спасти тебя. Она была в лихорадке, поэтому несла чепуху.

— Я все равно хочу знать, что она говорила.

Глаза Лори вспыхнули, как и всегда, когда Айша повышала голос. Тем не менее она продолжила:

— Она говорила: я покажу ему ребенка, тогда он увидит, что сделал. А позже сказала: отнеси ребенка к нему, потому что у меня самой не хватит сил, а он должен знать. После того как ты родилась, твоя мать спросила: «Она белая?» Я ответила: «Да, почти». И она сказала: «Тогда он поймет, что это его ребенок».

— А дальше?

— Она не произнесла ничего, потому что умерла. Я и не поняла сначала, уж слишком быстро это произошло. Я все еще пеленала тебя. Она улыбалась, а потом закрыла глаза.

— И ты больше ничего не узнала?

— Думаешь, это имело бы значение? Прекрасный мальчишка у Ниа, но ее улыбка не спасет его, если он заболеет свинкой или корью. Он умрет за два дня, как половина детей, которые рождаются в этом месте.

Айша оборвала ее:

— Ты не спросила людей в Форт-Рояле о моей матери?

— Спросила. Ее никто не знал. Она появилась в городе за день до того, как заболела. Никто не знал, откуда она приехала. Я догадалась, что она ехала к отцу ребенка. Отец был белым. И женатым. Она сказала: «Мне нет дела до его жены».

— Какая она была?

— А ну, тише, — разозлилась Лори. — Она была высокой и стройной, очень стройной, с пышными гладкими волосами, как у тебя, и почти белой кожей. Но кто-то из ее родителей был чернокожим, я уверена. Она была мулаткой. Ее кожа и фигура не оставляли в этом сомнения. Пожиток у нее было немного: несколько платьев, немного денег. Хозяин магазина забрал все это в качестве оплаты за неприятности, которые она доставила. И еще у нее было вот это.

Лори откинула шарф, которым прикрывала плечи, что-то отколола и вложила в руку Айши.

— Вот это было на ней, когда она умерла. Я собиралась отдать ее тебе впоследствии, но если хочешь, возьми сейчас. Она из настоящего золота. Вероятно, в ней был камень, скорее всего, твоей матери пришлось продать его.

Айша разглядывала вещицу, лежавшую на ее ладони. Это была брошь, размером с подушечку ее большого пальца, искусно сделанная, с изящными спиралями и завитушками. Девушка не сразу поняла, что золотая вещица сделана в виде буквы алфавита.

— Это «А», первая буква моего имени, может быть, и ее тоже.

— Говорю тебе: она не назвала своего имени.

— А как же ты выбрала мне имя?

— Я назвала тебя в честь моей сестры. Она давно умерла. Не задавай так много глупых вопросов, все равно ответы на них не получишь.

— Но эта «А» ведь что-то значит. — Сердце Айши учащенно забилось. Она догадалась, что ее слова кажутся Лори чепухой. Ведь та не умела читать, поэтому не желала обсуждать с Айшой то, чем она занималась с мадемуазель Антуанеттой. Лори хранила брошь, не подозревая о том, что означает ее форма.

— Почему ты не дала мне ее раньше? Хотела оставить ее себе?

Лицо Лори исказилось от гнева.

— Глупая девчонка, для всего есть время и место. Это твое единственное богатство. Тебе не следует касаться броши до тех пор, пока ты не поймешь ее ценность.

— Ты никогда не хотела, чтобы я обретала знания.

— Ты имеешь в виду, что я никогда не забивала тебе голову ерундой и не трещала без умолку, как Романа, не кривлялась, как твоя драгоценная мадемуазель?

— Но она научила меня всему, что я знаю!

Лори издевательски рассмеялась, как случалось всегда, когда дочь пыталась рассказать ей об уроках и о вдовьем домике. Поэтому Айше захотелось причинить ей боль.

— Она для меня в большей степени мать, чем ты.

Лори мгновенно дала ей пощечину. Айша упала на землю, ударив одну руку о стену хижины, а другой угодив в грязь. Платок слетел с ее головы. Она сидела и смотрела на Лори. На лицо Лори упала тень, и все последующие годы Айша спрашивала себя, не от слез ли блестели щеки ее матери.

Около полудня Айша смеялась со своей подругой Мерле в помещении для мытья посуды в большом доме. Она пыталась хоть немного смягчить нервозность подруги, потому что Мерле позвали в дом хозяина впервые в жизни.

— Надеюсь, нам не дадут ничего такого, что может пролиться. — Голос Мерле дрожал от страха.

— Мишель сказал, что мы возьмем накрытые блюда, внесем их и поставим на буфет в столовой, а затем выйдем, вот и все.

— Что такое буфет?

Айша пожала плечами, думая о другом. Она очень жалела, что ничего больше не сказала Лори, когда они вернулись от Ниа. Времени на разговор не хватило, потому что Айша торопилась в дом хозяина. Тем не менее, когда она собиралась уйти, Лори напутствовала ее словами:

— Следи за хозяином, слушай все, что он говорит, и смотри на него. Тогда поймешь, что у него на уме. Не витай в облаках.

— Хорошо, мама.

Лори улыбнулась и похлопала Айшу по плечу.

— Ступай и не беспокойся о Ниа. Ее ребенок сосет молоко, как теленок во время засухи.

Айша рассказала Мерле о ребенке Ниа, но та была слишком рассеянна и не слушала ее. Девушки уже несколько часов сидели на выложенном плитами полу, надеясь, что если они бесполезны на кухне, то Мишель не позовет их и в столовую.

Хозяйский дом в «Каскадах» был одним из самых изысканных на Мартинике. Здание было построено семьдесят лет назад из местного камня и покрыто