Шрифт:
Закладка:
Вернувшись в бухгалтерию, застал Шанцева выходящим из кабинета главбуха. Ирина Викторовна была уже на месте.
Я протянул ему руку и поздоровался. Он вместо ответа расхохотался, глядя на меня, но руку пожал и вышел. Я не понял, чего он. Заглянул к Ирине Викторовне, поздоровался. Она тоже улыбнулась, глядя на меня.
Сел за свой стол и недоумённо взглянул на Изольду.
Она нервным жестом показывала мне, что у меня на щеке что-то.
Ближайшее зеркало было в туалете, пошёл посмотреть.
На щеке красовался яркий след от помады. Ну, Галия! Хоть бы предупредила… Она специально, что ли? Пометила меня? Перспективный парень, с папой поладил, джинсы ценные дарит…
Ну, женщины, блин!
Вернулся в кабинет, одна щека была розовее другой. То ли помада плохо оттирается, то ли кожу натёр, стирая её.
Работу свою сделал и занялся химией. Но в голову совсем ничего не лезло после посещения комитета комсомола. Попа Галии так и вертелась перед глазами. Этак я не выучу эту химию… Надо сходить завтра в библиотеку, передать Аннушке привет от бабушки…
В шесть часов Изольда ушла, предупредив меня заговорщицким тоном, что завтра явится её чадо. Блин! Ещё с этим разбираться… Ладно, завтра увижу этого лоботряса и по ходу дела решу, что с ним делать.
В минут пять седьмого, как договаривались, в кабинет заглянула Галия.
— Ты идёшь? — громко спросила она, хитро посматривая на меня.
Сделал вид, что ничего не случилось, нечего поощрять такие выходки.
— Ирина Викторовна, — заглянул я в кабинет к главбуху. — Можно я уже пойду?
Она взглянула куда-то мимо меня озабоченным взглядом и только кивнула головой.
Квартал сводит, лучше ей сейчас не мешать.
Символически поблагодарил её кивком головы. Видела-не видела, не важно.
Оделся, вывел Галию на улицу и повёл её в кафе. Я не говорил ей, что встреча предстоит с моим отцом. Разволнуется, а оно того не стоит. Мы пришли вовремя, не опоздали точно, я на часы посмотрел на горкоме. Но в кафе уже все сидели и ждали меня. Увидев Галию, все очень удивились. Я что, не предупреждал никого, что ли? Ну и ладно.
Мы с подругой подошли к столу. Представил её и всех присутствующих друг-другу. Представлял всех по кругу, а не по старшинству. Первой сидела Диана, рядом с ней Тимур, затем Славка и только потом отец. Получилось, что его я представил последним.
Этот кабальеро встал, сама галантность, отодвинул единственный свободный стул и предложил сесть Галии. Столы рассчитаны на четыре человека, и я остался стоять без места.
Нормально?
Взял свободный стул у соседнего стола и втиснулся между отцом и Галией.
Несколько раз настойчиво возвращал разговор за столом к теме поступления. Батя же каждый раз соскакивал на собственные достижения. Оставалось только удивляться, чем занимались остальные преподаватели, если, по его словам, именно он двигал науку в своем институте, отдуваясь за всех остальных.
Остановив его в очередной раз, громко сказал:
— Папа! У тебя же, в Москве, наверное, есть еще ребенок? Хочу ему подарок передать.
Выложил на стол тоблероне, подвинул к нему. Понял по его глазам, что швейцарский шоколад в подарок от сына из провинции он получить никак не ожидал, но было в них и сомнение.
— Двое что ли? — догадался по его сомнениям я и выложил еще один тоблероне.
И снова взглянув на отца, изумился:
— Трое?!! Ну ты силен!
И выложил третий тоблероне.
Если считать с нами, то семеро детей у него получается — вот это погулял, так погулял!
Взглянув на отца исподтишка, понял, что своего добился — заинтриговал его дефицитными подарками и помог ему в нелегком деле легализации в наших глазах других отпрысков. Дети ревнивы, и он явно опасался обсуждать с нами других своих детей, которыми обзавелся в Москве. А я и подарки для них сделал, и похвалил его вроде как за плодовитость. Так что он теперь немного, но у меня в долгу.
В целом, я своего добился, Славку ему представил, поддержкой для нас обоих заручился.
Вернулись к вопросу очно или заочно всё-таки учиться. Славка настаивал на заочном, ему работать надо.
— А два года армии тебя не смущают? — ехидно спросил его отец.
— Вот, вы сами служили? — спросил его Славка.
— Служил, — гордо ответил отец. — После техникума…
— Не жалеете?
— Нет, конечно.
— И я не буду.
Но на этом вопрос службы не был закрыт. Отец сказал:
— Так у нас военная кафедра есть, и ты офицером после университета станешь. И в армию попадешь уже лейтенантом, а не рядовым, на сборы. Начальником! Как сам считаешь, лучше в армию попасть рядовым или начальником? И армии кто больше нужен, в случае войны — обычные рядовые, или толковые офицеры?
Славка задумался. Я понял, что прежней решительности у него уже нет.
Жаль, что я так и не определился окончательно. Хотя, казалось бы, чего мне бояться. У нас же есть славный генерал Балдин. Он меня пристроит в любую часть. Так что морфлота мне можно не опасаться.
Но… Не факт, что бабушка возьмётся хлопотать обо мне перед генералом. Она женщина суровая, она войну прошла. Возьмет и скажет, что куда родина пошлет, туда мне и надо идти. Так что стопроцентных гарантий у меня нет… Ну что же, буду дальше думать!
Предложил бате в конце вечера разделить счёт, но он широким жестом оплатил всё сам.
После посиделок быстренько сдал Галию на руки ее отцу, поднявшись к ним на этаж на правах официального ухажёра дочери. Девушка была удивлена моей поспешностью и забавно морщила лоб, пытаясь донести это до меня. Я сделал вид, что не замечаю.
И бегом помчался к Ахмаду.
Он меня уже ждал, машину прогревал. Копейка новенькая, видно было, что он её холит и лелеет. Интересно, что там такое для нас Никифоровна припасла, что машина понадобилась и два мужика, чтобы это тащить?
Глава 7
08 апреля 1971 г. На базе г. Святославля
Приехали на базу. Зашли внутрь, во дворе увидели Никифоровну, о чем-то разговаривающую со Степаном. Поздоровались и пошли следом за Никифоровной, заговорщицки подмигнувшей нам. Совсем что-то распоясалась старушка. Видимо, так разозлило ее неожиданное увольнение после стольких лет честной службы, что решила оторваться под конец по полной. Очень
