Шрифт:
Закладка:
Что-то мокрое, ткнулось в его руку, и привлекло его взгляд вниз, и он увидел боксера рядом с собой, прижавшуюся мордой к его руке. Распознав в этом попытку привлечь внимание, он на мгновение погладил дружелюбное существо, а затем огляделся, задаваясь вопросом, куда делся кот. Когда он заметил его на одном из барных стульев, стоявших вдоль конца стойки между кухней и столовой, его взгляд сузился. Кот выглядел так, будто вот-вот бросится на него. Не желая, чтобы маленький дьявол снова укусил его за крыло, Торн выпрямился и прошел на кухню, чтобы встать через остров от Стефани.
«Чем я могу помочь?» — спросил он, пока она продолжала собирать предметы — лопаточку, масленку, соль и перец, две тарелки. .
«Ты можешь приготовить нам кофе и тосты, если хочешь», — легко предложила она, двигаясь по острову, чтобы взять вилки, ложки и ножи из ящика для столовых приборов рядом с раковиной, которая стояла в центре кухни. Затем она взглянула на него и спросила: «Ты пьешь кофе? Если нет, то в холодильнике осталось немного апельсинового сока, а позже будет еще».
— Я люблю кофе, — заверил ее Торн и огляделся, пока не заметил кофеварку на одну чашку на конце стойки рядом с выходом из кухни.
«Кофейные чашки в шкафу над ним. Кофейные капсулы находятся в верхнем ящике под ним, а во втором нижнем ящике есть маленькое ведерко, чтобы выбросить использованные капсулы, — сказала Стефани, когда он подошел к машине.
Кивнув, Торн достал две чашки из верхнего шкафа и открыл верхний ящик под машиной. Его глаза расширились, когда он увидел прорези, разделяющие разные вкусы кофе. Там были оригинальные капсулы для смесей Тима Хортона, выстроенные в ряд и аккуратно отделенные от различных ароматизированных сортов кофе, каждый из которых имел свои собственные разделенные секции: ванильный фундук, тыквенный капучино, немецкий шоколадный торт — все красиво выстроились рядом с горячим шоколадом и даже чайными капсулами. Женщина была очень организованной.
Торн выбрал, что ему нравится, и спросил: «Какой кофе ты хочешь?»
— Ванильный лесной орех, — рассеянно ответила Стефани, а затем добавила: — Среднюю крепость с одним кусочком сахара и двумя капельками сливок мокко, пожалуйста. Сливки для мокко и обычные сливки находятся на правой дверце холодильника».
Торн улыбался, устанавливая чашку и капсулу и нажимая нужную кнопку. Затем он двинулся за сливками к холодильнику, который стоял на расстоянии двух шкафов справа от него, разрезая длинный участок верхних и нижних шкафов пополам. Вернувшись через мгновение к кофемашине, он огляделся, заметив, что шкафы за холодильником на этой стороне кухни заканчивались у стеклянных французских дверей в боковой стене в дальнем конце кухни, которые, должно быть, были тридцать пять(10,5 м) футов в длину. Бордюры на дверях были такими же синими, как и нижние шкафы, с матовым стеклом в центре.
«Там мой кабинет.»
Торн в замешательстве огляделся и увидел, что Стефани разрезает упаковку с беконом и теперь выкладывает полоски на сковороду.
Стефани даже не подняла головы, когда объяснила: «Французские двери ведут в мой кабинет».
«Ой.» Он кивнул, несмотря на то, что она не смотрела на него, а затем заметил сплошную единственную белую дверь за шкафами с другой стороны и спросил: «А что насчет единственной двери?»
— Прачечная, — объяснила она, оглядывая шкафы позади себя в сторону рассматриваемой двери. «Стиральная машина и сушилка там такие же, как в доме Дрины и Харпера».
«На самом деле я мало что видел, — объяснил Торн. «Я бросил свое снаряжение у двери в гараж, быстро заглянул на кухню и в гостиную, а затем вышел на улицу, чтобы посмотреть на восход солнца».
Стефани криво улыбнулась. «Мне нравится смотреть на восход солнца перед сном. Но я сплю все утро и встаю где-то около полудня».
«Это сколько? Четыре или пять часов сна?» — удивленно спросил Торн.
«Я плохо сплю», — пожала плечами Стефани, закончив выкладывать бекон и схватив миску, чтобы начать разбивать яйца о край и выливать содержимое в миску. Подняв глаза, она заметила: «Ты так и не сказал, что предпочитаешь: Скрамбл (есть два понятия для взбитых яиц. Если просто смешать яйца с молоком, то это scrambled eggs, если туда добавить бекон или сыр или еще что — то, то это — omelette), глазунью или омлет?»
«Скрамбл», — решил Торн, не желая докучать и думая, что ей, вероятно, будет проще всего это сделать.
Стефани подошла к холодильнику, чтобы взять пакет молока, на обратном пути остановилась, чтобы взять вилку, и принялась за яйца. Торн наблюдал, как она добавила молоко, соль и перец, а затем стала взбивать вилкой, прежде чем повернуться к кофемашине, когда она закончила выплевывать первую чашку кофе. Только после того, как он поставил вторую чашку и переключил свое внимание на добавление сахара и сливок мокко в первую чашку, он заметил, насколько домашним и уютным все это казалось. Это напомнило ему о доме, где он, Мария и его мать часто вместе готовили еду.
«Попробуй и посмотри, все ли в порядке, или нужно больше сливок», — предложил он, принося первый кофе и ставя его рядом со Стефани.
«Отлично», заверила его Стефани, прервав помешивание, чтобы сделать глоток. «Спасибо.»
«Пожалуйста», — ответил Торн, возвращаясь к кофемашине, чтобы приготовить себе кофе. Помимо небольшого контейнера с ложками рядом с кофемашиной, там была прозрачная стеклянная чаша, полная сахара. Ее закрывала резиновая крышка. «Организовано», — снова подумал Торн, но спросил: «У тебя здесь есть муравьи?»
— Да, — сухо сказала Стефани. «Я не знаю, как они попадают сюда, но они это делают, и они сводят меня с ума, их потом находишь в чем угодно и где угодно. Отсюда и крышка на сахарнице», — добавила она.
Торн кивнул, поднял чашку, чтобы попробовать, и улыбнулся. Хороший. Затем он опустил чашку и огляделся в поисках тостера.
«Тостер находится с другой стороны холодильника. Хлеб в ящике под ним, — пробормотала Стефани.
Торн бросил на нее острый взгляд, а затем прошел вдоль прилавка и нашел белый тостер с четырьмя отверстиями, стоящий на бело-серой мраморной столешнице сразу за холодильником, как и было обещано. Рядом стояла белая фарфоровая масленка, а хлеб, как она и сказала, был в ящике под ней.
Достав хлеб, он начал вытаскивать ломтики и класть их в прорези тостера, спрашивая: «Ты уверена, что не можешь читать мои мысли?»
