– Тебя не забыли, – вещала Мириада. – Говорят, будто ты спас ребенка от утопления! А еще спас целую семью от голодной смерти! Они воззвали к тебе и обнаружили в опустевших закромах запас сушеной рыбы.

– Моей заслуги в этом нет. Ко мне вроде бы обращались с просьбами, но я не выполнил ни одной. Не имею привычки соглашаться невесть на что.

– Мудрое решение, – одобрила Мириада. – Впрочем, как посмотреть. Вообрази, какую славу и могущество ты бы обрел, помогая всем просителям много веков кряду.

– Меня не заботят ни слава, ни могущество, – заверил я.

– Не заботят? – изумилась Мириада. – Бесконечные просьбы бывают утомительны. Но в целом мне нравится.

Думаю, Мириада не кривила душой. Ей нравилось скитаться по белу свету, встречаться с богами, людьми, нравилось, что все ее знакомцы связаны, объединены коммерцией и странствиями. Отчасти поэтому кальюты, не скупясь, снабжали вчерашний лагерь древесиной.

Ты вырос на краю могучего леса и наверняка с детства привык бродить среди деревьев, мастерить из них всякие вещицы, пользоваться деревом в быту. Привык собирать поломанные ветки – предварительно сотворив молитву лесным богам – и складывать из них костер. Буднично, банально. Вот только деревья не терпят холода. Нет, попадаются среди них и морозоустойчивые экземпляры, но на крайнем севере, где снега сходят лишь летом, не растет ничего, кроме чахлых ивовых кустов. А ведь не секрет, что древесина – материал универсальный, востребованный. В прежние времена охотники на оленей довольствовались плавучим лесом: сучьями, стволами, обломками кораблей. Годами их носило по морям, пока не выбрасывало куда-нибудь на северный берег. Регулярность поставок хромала, что не умаляло ценности плавучих пород, поэтому даже меня, сухопутного, молили раздобыть для страждущих партию добротного леса. Насколько мне известно, ни одному северному богу не под силу исполнить такую просьбу.

В отличие от бога южного. Как выяснилось, деревья, прибивавшиеся к нашим берегам, плыли из лесов, что простирались вдоль южных рек. Время от времени поваленные стволы падали в воду, их уносило в открытое море, а уже оттуда – течением на север. Но как наладить этот процесс, сделать его бесперебойным? Поиск ответа растянулся на годы. Откуда бралась древесина? Из каких лесов, рек, потоков? Волею каких обстоятельств дерево из града Вускции оказывалось в ледяном северном море? Разобравшись с насущными вопросами, приступили к переговорам: кто из людей и богов властен над этими обстоятельствами? Что они хотят в обмен на свое содействие?

Мириада была не единственной северной богиней, вовлеченной в проект, но, безусловно, неоценимой. Она первой озвучила упомянутые мною вопросы и придумала, как отыскать ответы. Пока я предавался многовековым раздумьям, Мириада двинулась на юг – выясняла, созывала, убеждала богов сплотиться и совместными усилиями добиться бесперебойных поставок леса на крайний север. В конечном итоге две группы богов – самые влиятельные северные и клика, обитавшая на северном берегу Горбатого моря, – заключили соглашение: южные боги обязуются валить и сплавлять на север определенное количество деревьев в обмен на долю от подношений северных народов (включая кальютов, их мореходную родню и соседей, чье пропитание зиждилось на тюленях и китах), а сверх того – партию тюленьих шкур и обсидиана.

– Подо льдом наверняка таятся несметные богатства, – размышляла Мириада. – Анализирую сейчас информацию о залежах ценных пород. Думаю, и у нас найдется много интересного, если хорошенько копнуть в правильных местах.

В остальном заключенный союз устраивал ее целиком и полностью.

– Мне стоило немалых трудов добраться до тебя. Я заручилась согласием, что ты примкнешь к северному альянсу. Если, конечно, пожелаешь и принесешь данные всеми нами клятвы.

– Спасибо за заботу, – поблагодарил я, обдумав предложение в рекордно короткие для себя сроки, не более двух часов. – Однако я предпочитаю оставить все как есть.

– Собираешься всю жизнь прозябать валуном на склоне? Неужели тебе не хочется странствовать по свету? Открывать для себя что-то новое? Ты ведь мыслитель, все задаешься вопросами, ищешь ответы. Путешествия, новые знакомства помогут тебе в поисках, обогатят мыслительный процесс. Короче, от перемещений ты получишь удовольствия не меньше, чем от созерцания небес. А то и больше.

– Возможно. Но я не любитель долгосрочных обязательств. Да и передвижения отнимают у меня много энергии.

– Не спорю, камни по своей природе громоздки и тяжелы на подъем, – согласилась Мириада. – Однако никто не мешает тебе преобразиться. Облик выбирай компактный, в идеале – с отчетливым, понятным людям голосом.

– Меня устраивает нынешнее обличье, – парировал я. – Менять его нет ни малейшего желания. Да и потом, я понятия не имею как.

– Элементарно, – заверила Мириада. – Хотя поначалу чувствуешь себя не в своей тарелке.

– А беседовать с человеком можно и в моей манере. У нее даже есть свои преимущества. Взять, к примеру, поселенцев из долины. Заговори я с ними внятно (что будет стоить мне немалых усилий), они все равно не поймут. Языковой барьер. Зато у одной поселянки нашелся полный комплект фигурок, и растолковывает она их сносно.

– А ты понимаешь ее речи?

– Когда она общается со мной фигурками, вполне. Когда изъясняется вслух – не очень. – (На момент общения с Мириадой поселенцы обитали у подножия моего холма всего неделю.) – Новый облик не добавит мне знаний.

– Зато путешествия добавят, – рассудительно заметила Мириада. – Я повсюду следовала за людьми и теперь не страдаю от языкового барьера.

– Все равно не вижу повода спешить, – упорствовал я.

– Конечно не видишь. – Мириада была сама любезность. – Ты и спешка – понятия несовместимые.

– Пока барьер существует, я – птица вольная. Хочу – внимаю прошениям, хочу – нет. По желанию. Отсюда вытекает второй момент.

Мириада ждала, но, в силу нетерпеливости натуры, недолго:

– Какой же?

– Не уверен, что поступлю правильно, связав себя неоднозначными обязательствами. Добро бы речь шла о стандартной просьбе: подсобить с уловом, разжечь огонь, исцелить хворь, заврачевать рану. Исполнять их мне доводилось постоянно, и почти всегда – за подношение. Иногда я отказывал просителю. Отказывал не колеблясь, поскольку предварительно ничего не обещал. История про гуся и наконечник не вымысел?

– Понятия не имею, – призналась Мириада. – Слишком много в ней нестыковок. Но я знала гусиного бога, и вот уже много веков о нем ни слуху ни духу. Думаю, с ним и впрямь приключилось нечто подобное, но за детали не поручусь.

– Коллективное обещание может повлечь крупные неприятности. Слишком много нюансов, слишком много народу вовлечено – всякого. И богов. А ведь мир не стоит на месте. Все меняется. Медленно, зачастую неощутимо, но необратимо.

– Не поспоришь, – хмыкнула Мириада. – Так ты согласен примкнуть к северному альянсу?

– Еще не определился.