- Ты предал нас и пошёл в обход планам Божьим! – задребезжал звучный голос, попрыскивающийся в огненном чреве. Во всепоглощающем пламени вырисовался силуэт профессора Александра Владиславовича, а за ним в агонии кричали его соплеменники, оставшиеся верными своему «истинному» пути. – Древний орден. Я сразу заметил, что с тобой что-то не так. Ещё когда ты был на первом курсе института. Твой жалкий медальон сводил меня с ума! Не раз приходилось выходить из кабинета, чтобы только воздать почести великому Барласу, давшему мне силу на преодоления твоей магии!

- Ах ты бездушная скотина! – выругался я, отступая от пламени назад. – Ты чёртов изувер! Фанатик, поехавший на своей никчёмной религии! Поддаться влиянию космического Бога и отринуться от земных – в этом весь ты! На первом курсе я ровнялся на вас, а потом почувствовал необъяснимую ненависть в мою сторону. Вы ненавидели меня всеми фибрами души и хотели отчислить, но я был слишком погружён в свою профессию и вам пришлось меня терпеть, ибо на меня свалилось не мало заслуг, отчего учёный совет и обратил на меня своё пристальное внимание! Вы изначально знали кто! – закричал я, показывая на него пальцем. – Мерзкий лжец и жестокий человек с прогнившей душой! Даже после смерти вы не осознали своей беспомощности и глупости! Для чего всё это? Чем вы одурманены и что влечёт вас на этот путь?

- Я выше этих безмозглых дураков, которые потеряли веру! Они изначально не отдались великому целиком и полностью. Я же в своей ипостаси достиг расположения Бога и теперь нахожусь в очереди на присоединение к великому разуму и нетленному существованию! Вам не понять замыслов Бога! - едва ни плюясь продолжал разглагольствовать он. Профессор метался желчью в разные стороны, позабыв о своей человечности.

Хотелось спорить и ругаться с чокнутым профессором вечно, но фибры моей души ощутили колебания атмосферы позади меня. За спиной послышался уже знакомый, но от того не менее пугающий волчий рык. Ещё минута немого оцепенения и я был полностью окружён целой стаей мутантов, насчитывающих десять особей равного размера.

Я поднял голову к бескрайнему небу, но голубой ползунок чистой энергии потух, а за ним и путеводная звезда, ставшая глухим эхом на фоне бездонного космоса. От страха мышцы рук схватил беспощадный и всегда внезапный спазм. Через боль мне удалось нащупать в кармане походный нож. Я вынул его, но на это было смешно смотреть. Жалкий кусочек железа не сможет дать отпор десятерым монстрам, больше похожих на свирепых и безжалостных оборотней! На морде одного из них прослеживался ожог от кофейного напитка. Этот волк казался другим – он был выше и смотрелся гораздо внушительнее остальных.

Внезапно, багровый пламень заколыхался и вскочил, а потом судорожно прыгнул в вожака стаи. Профессор вселился в оболочку монстра, желая разобраться со мной один на один.

Пришло время наконец сразиться с ненавистным мне человеком, ставшим чудовищем, порождённым алчными желаниями и глупой надеждой. Я стоял в кругу врагов, глядя на огромного шипастого оборотня, постепенно приближающегося ко мне. В моей руке лежал только нож, и я осознавал, что сейчас мне придётся сражаться за свою жизнь и доказывать своё право на существование.Монстр всё приближался и приближался, а я медленно двигался назад, пытаясь держаться на расстоянии от зверя. Но вскоре монстр настиг меня. Волк взвыл и бросился с раскрытой пастью прямо на меня. Я быстро перехватил нож поудобнее и нанёс стремительный удар в левую лапу, отчего волк взвыл от боли, а потом продолжил бой, попытавшись вновь достать меня. В этот раз у него получилось. Мне не удалось увернуться, потому как скорость животного оказалась выше моей. Мощная лапа врезалась в живот и откинула меня к подножию ледяного монолита. Дыхание резко перехватило. А плоть вновь ощутила то неприятное чувство, когда нечто острое режет тебя изнутри. Волк не стал ждать пока я оклемаюсь и сразу же накинулся на меня. Огромная туша рухнула на моё измотанное и ослабшее тело. И как только монстр закинул свою голову для дальнейшей атаки, я обхватил нож покрепче. Острые зубы зверя сверкнули и клацнули рядом с моим лицом, не успев вцепиться в меня. Волк завизжал от воткнутого в шею лезвия. Однако, такой слабый удар не решил исхода всей битвы. У животного покраснели глазницы. Морда щерилась и скалилась. В этот момент я осознал, что мне пришёл конец. Оставшись без оружия, я был лишён надежды на спасение…

Волк в очередной раз взвыл и с остервенелым оскалом и не скрываемой злостью вцепился в моё левое плечо. Острые кинжалы впились в плоть, с каждой секундой погружаясь всё глубже и глубже, пока ни дошли до костной ткани. Вскоре послышался неприятный хлопок или хруст, после которого моя правая рука обмякла. Боль была невыносимая. Каждый затронутый нерв кричал, непрерывно посылая сигналы в мозг. В свою очередь, центр управления отвечал на зов о помощи, разливая по всему организму адреналин, действовавший подобно морфию. Шок затмил мой разум и притупил боль, но даже так, я всё также был окружён отрядом волков, а вожак и подавно не желал отпускать меня, стараясь оттяпать от моего тела как можно больший кусок.

Неожиданно, в стане врага послышалась суматоха и сбивчивый гул. Волки щерились и рычали куда-то в пустоту. Они не видели врага, но без особых проблем чуяли его присутствие. Ну или должны были чуять. Непонимающие и злые животные озирались по сторонам, пытаясь разобраться в ситуации. Вдруг, один из мутантов взвизгнул и замертво упал рядом со своими собратьями. Озадаченная стая рассвирепела и стала ещё более опасной, нежели раньше. Их блеклые белые глаза налились кровью. Монстры лаяли и злились, однако, так до сих пор и не поняли откуда их атаковали. Через минуту пострадал ещё один мохнатый – его подняли в воздух, а потом со всей силы впечатали в ледяной монолит. Животное только и успело пискнуть на прощание. Следом умолки ещё двое. Вожак был крайне разъярён, из-за того, что его трапезу прервали. Профессор в облике волка хотел полакомиться моей душой, но кто-то или что-то мешало ему.

- Я тебя чую, Роберт! – резко изрыгнул волк, глядя куда-то в небо. – Хватит прятаться, несносный мальчишка! – Голос человека был крайне тяжёлым и искривлённым. От личины профессора оставалось всё меньше человечности. Он всё быстрее превращался в