Звучит просто, будто мы обсуждаем кружок кройки и шитья. Мол, чего такого, что я увлекаюсь боями без правил, и в любой момент меня могут уложить в больницу? Зато в свободное от них время я учусь в аспирантуре и преподаю экономику студентам. Вот такая разносторонняя личность.

Мне не нравится его увлечение, но кто я такая, чтобы запрещать человеку убивать себя? Денис прав: одни пьют, другие курят, третьи заедают стресс фастфудом.  Люди по природе мазохисты.

– А чем больна ты? – Он проводит кончиком пальцев по моей скуле.

– Ничем. – Пожимаю плечами. – Я исключительно скучная особа.

– По тебе не скажешь. Думаю, в тебе спрятано много демонов, – Денис качает головой. – Поехали? Предлагаю где-нибудь перекусить.

– Тебе не нужно обратно в клуб? – оглядываюсь на темное, мрачное здание.

– Нет, бой закончен, деньги за победу отдадут в любое время. Ты как? Готова?

Киваю.

– Слушай, всё хотел спросить. Ну что, теперь мы будем друзьями? – спрашивает с улыбкой.

От этого вопроса меня охватывает почти физическая боль.

Не хочу с ним дружить. Теперь, когда я распробовала Дениса Кострова, не смогу остановиться. Мне нужно большее.

– Просто друзьями? – нервно сглатываю я.

– Конечно, – отвечает Денис. – Знаешь ли, просто дружить приятно. Расслабься и получай удовольствие, детка.

Эти слова звучат двусмысленно.

Но его губы, накрывшие мои в жарком поцелуе, куда более двусмысленны…

***

Звонок Маринки настигает меня у дверей в общежитие. Я специально не захожу внутрь, присаживаюсь на лавочку возле крыльца, чтобы пообщаться с ней без свидетелей.

– Куда ты ушла? – возмущается подружка, и я слышу в её голосе неодобрение. – Было ещё четыре боя, ты такую схватку пропустила. Огонь!

– Не люблю насилие, – почти не обманываю. – И как прошло?..

– Ты про бой Кострова? – по-своему понимает вопрос Маринка. – О-о-о, круто. Не ожидала, если честно. В нашем-то аспиранте и такие черти водятся. Его как с катушек сорвало. Он за два удара добил того мужика, а потом кинулся куда-то, словно у него квартира горит или в штанах зудит.

Не буду уточнять, насколько близка к истине подружка. Она с придыханием рассказывает про Дениса, про то, что не ожидала увидеть его таким, а я вспоминаю теплый салон автомобиля и голод во взгляде.

Меня сносит разрушительной волной, стоит этому человеку оказаться рядом.

Но сожаления нет, как нет и раскаяния. Другая бы на моем месте прокляла себя за минутную слабость или – что смешнее – обвинила бы Дениса, будто виноват только он один.

Нет. Это глупо. В чем он виноват?

Что его накрыло точно так же, как меня саму? Что я сама разрешила ему идти до конца? Что мне понравилось столь сильно, что поджимались пальцы на ногах?

Мой первый мужчина.

Мой… друг?

Можем ли мы называться друзьями? Да и считались ли когда-либо ими?

Маринка щебечет что-то ещё, в её крови плещется адреналин от драки, от горячих самцов, что мутузят друг друга. Она на подъеме, и голос подрагивает.

А я никчемная подруга, потому что слушаю вполуха.

– Марин, котик, я готов ехать… – вдруг доносится до меня густой баритон через динамик телефона.

Подружка хихикает и, отведя трубку ото рта, шепчет что-то внезапному кавалеру.

– Ладно, мне пора идти! До встречи! – это уже мне.

– Стоять! Ты с кем? – спрашиваю суровым материнским тоном.

– Это Сэм, он дрался в последней паре. Ты бы видела, как уложил своего противника. В один удар. Бам, и всё, тот без чувств. А потом Сэм посмотрел прямо на меня. Ух, я аж дышать перестала! В общем, он пригласил меня в свой загородный дом отпраздновать победу. Посидим, отдохнем. Будет классно!

– Марин, ты уверена? – с опаской.

Плохая идея: пойти незнамо куда с первым встречным. Очень плохая. У меня аж мышцы сводит от переживания за эту неразумную женщину. Вот уж у кого зудит между ног.

– Ксень, когда ещё будет второй такой шанс?! Считай, я поймала золотую рыбку и сейчас хорошенько её отжарю! – подружка хохочет и вешает трубку первой.

Я сжимаю и разжимаю кулаки, отгоняя дурное предчувствие. В самом деле, мы ведь живем не в эпоху разбоя и бандитизма, чтобы парень, встреченный в бойцовском клубе, оказался последней скотиной.

Понятно, какие у него намерения, ну так и Маринка едет в коттедж не ради общения с интересным собеседником. Если их вечер окажется хоть вполовину таким же зажигательным, как наша короткая интрижка на заднем сиденье, то я могу только порадоваться.

Совет им да любовь.

Вернувшись в комнатку, я скидываю туфли и обессиленно валюсь на кровать. Катюшки не будет до понедельника, можно в одиночестве читать книги, слушать музыку и не сметать с тумбочки шелуху от семечек, которые подруга безостановочно лузгает как наркоманка.

Я даже не раздеваюсь. Прикрываю веки, намереваясь полежать всего-то минутку и заняться чем-нибудь полезным…

Из крепкого сна вырывает вибрация мобильного телефона.

Маринка.

– Ты уже всё? – сонно вопрошаю я, понимая, что прошло часа два от силы. – Такой хилый боец?

– Ксень, спасай… – она всхлипывает. – Сэм… он накурился чем-то и… я боюсь…

– Что?!

Подскакиваю на кровати.

– Он ко мне приставал сначала, гадости какие-то предлагал, типа пяточки ему полизать. Фу. Я таким не занимаюсь. Хотела вызвать такси, чтобы уехать, а он как схватит меня, как к стене припрет. Рычит: «Я одного упыря завалил и тебя завалю». В общем, я заперлась в туалете. А он замолк. Вообще не слышно. Не знаю, что происходит. Вдруг он сейчас вломится и…

– Держись. Найди, чем защищаться. Я придумаю, как тебе помочь.

– Ершик подойдет? О, отбеливатель какой-то. В глаза ему ливану, если пристанет. Ксень, как ты поможешь? Ты даже адреса не знаешь, – шмыгает носом Маринка. – Это где-то на севере, какой-то коттеджный поселок. Я не запомнила. Серебряные ручьи? Золотой дождь?

Кхм, точно не золотой дождь. Прям на все сто процентов уверена.

– Разберусь. Жди.

Не колеблясь ни секунды, я набираю номер Кострова.

– Ты хорошо знаком с парнями из клуба? – без приветствия, виделись уже.

– Не со всеми. Там народ постоянно меняется, кто-то из других городов приезжает исключительно ради драки, кто-то очень редко выходит. У нас же не кружок по интересам. Что такое?

– Некий Сэм. Он выступал сегодня в последней паре. Говорит тебе о чем-то имя?

– Относительно. Оксан, что произошло?