— Это могло бы быть так, если бы ты разговаривало с ее адвокатом, но теперь ты обращаешься к члену ее семьи. Точнее, к будущему мужу.

Глава 7

Натаниэль

Необходимость.

Мне никогда не нравилось это слово. Мой брат по необходимости решил уехать из страны, и его убили.

Из-за необходимости люди голосовали за таких, как мой отец, чтобы представлять их, несмотря на то, что он заботится только о себе.

В каком-то смысле необходимость — корень всего зла. Решения, основанные на нем, немного импульсивны и почти всегда имеют ужасные последствия. Те, которые могут быть опасными, даже смертельными.

Мне очень хорошо известны опасные последствия поспешных действий. Я никогда ничего не решаю, если у меня нет полного обзора всей ситуации, а также всех ее возможных результатов. Это первый раз, когда я сделал шаг на территорию, которая не была тщательно изучена. Это похоже на прогулку по минному полю с завязанными глазами.

Но, как и раньше, я не думаю о возможных последствиях. Я отбрасываю их на задний план и сосредотачиваюсь на настоящем моменте. И, собственно, о множестве причин и следствий. Я делаю это по необходимости. Необходимость сохранить наследие Кингсли. Бремя защиты того, что он оставил.

Однако, обнимая Гвинет за плечо, бремя — последнее, что я чувствую. Ощущаю огонь, раскаленное, чертовски горячее пламя, напоминающее цвет ее волос. Мягкость ее тела, приоткрытые губы как бутон розы и гребаный запах ванили, который начинает распространяться во мне вопреки мне самому.

Но не обузу.

Ни капли.

Даже близко нет.

Во всяком случае, есть легкое облегчение. Крошечное, почти потерянное в постоянном хаосе, но есть. Осознание того, что это единственный способ действительно отдать должное последним словам Кинга. Что нет другого способа эффективно справиться с ситуацией, кроме этого метода.

Она дрожит в моих руках. Это отличается от того, когда она изо всех сил пыталась выразить свое горе. На этот раз более мощно, словно ее тело неспособно передать то, что скрывается внутри, кроме как через сотрясение, охватывающее его.

Вся эта ситуация должна быть слишком сильно повлияла на неё. Иногда я не замечаю, что другие люди не созданы для напряженных ситуаций. Что, в отличие от меня, их чувства выходят на передний план, они не теряются там, где никто не может найти или достать.

Если бы Сьюзен не показала свое злобное лицо, я бы попытался подготовить Гвинет к решению, которое принял во время разговора с Аспеном. Я бы, наверное, не объявил об этом как о какой-то бомбе, последствия которой она в настоящее время не может обработать.

Сьюзен, мачеха из ада, как иногда ее называет Кинг, пристально смотрит в мои глаза, хоть и намного ниже меня. Ее губы подергиваются и скручиваются, и я не думаю, что она даже замечает это.

— О чем ты говоришь? — спрашивает она снисходительно, что всегда злило Кинга. Он имел обыкновение говорить, что только ее голос настраивал его на преступление, и я начинаю понимать, почему. У нее есть особая способность раздражать настолько, что от этого не терпится избавиться и продезинфицировать с воздуха.

— Именно то, что что и сказал. Мы с Гвинет поженимся.

Две пары глаз смотрят на меня удивленно, даже холодно. Я не сосредотачиваюсь на Гвинет, по крайней мере, полностью. Если я сделаю это, то потеряю из виду причину, по которой я сообщил об этом прямо сейчас — чтобы избавиться от Сьюзен раз и навсегда.

— Это подразумевает что-то другое. Разве ты не вдвое старше её или что-то в этом роде? Ей всего двадцать.

Как будто я не знаю сколько ей лет. Я знаю. Абсолютно точно знаю. Я был с ней с момента ее рождения.

Но вместо того, чтобы дать Сьюзан шанс, который она искала, я сжимаю плечо Гвинет.

— Она взрослая и способна принимать собственные решения. И поскольку она выйдет за меня замуж, у нас будет совместное имущество, и она предоставит мне доверенность на это. Так что ты можешь позвонить своему адвокату и сказать ему, что любая законная или незаконная ссора, которая у тебя будет с ней, пройдет через меня.

Подергивание губ Сьюзен усиливается, когда она смотрит на меня, и зрительный контакт не держится слишком долго. Мой племянник сказал, что у меня такой вид, который заставляет людей чувствовать себя некомфортно в их собственной шкуре, даже если им не нужно смотреть на меня.

И, как любой слабак, который не может противостоять тем, кто сильнее ее, она цепляется за тех, кто, по ее мнению, слабее, и делает шаг к Гвинет, ткнув пальцем в её плечо.

— Это то, что ты все время замышляла, дьявольское отродье?

Я собираюсь сломать ей гребаную руку и рискнуть получить обвинение в нападении, но в этом нет необходимости. Гвинет хватается за палец сводной бабушки и отбрасывает его, как будто это что-то мерзкое.

— Я сказала тебе, что буду защищать имущество отца до последнего вздоха. А теперь уходи и больше не появляйся здесь. Я подаю судебный иск на запрет находиться здесь из-за агрессивного, угрожающего поведения, чтобы ты никогда не могла приблизиться к папе.

Сьюзен дергается, как будто её обожгли. Для человека, который практически живет в суде и платит состояние своему адвокату, она плохо понимает, когда ей следует остановиться.

Что должно было случиться после смерти ее мужа.

Или еще лучше, несколько десятилетий назад, когда она решила выгнать мать Кинга и посчитать, что он забудет об этом.

Но она не имеет значения ни сейчас, ни когда-либо ещё, потому что я не могу избавиться от чувства гордости за то, как Гвинет поставила женщину на место. В конце концов, она дочь Кинга, даже если более чуткая, чем он когда-либо.

— Это еще не конец, — Сьюзан щелкает языком, поворачивается и уходит в ослепляющих, раздражающих туфлях розового цвета, громко стуча каблуками.

Я слежу за ее движениями, чтобы убедиться, что она не выкинет что-нибудь ещё. Аспен вместе с доктором на случай, если Сьюзен пойдет туда, чтобы попытаться получить от него юридический документ. Но он ничего не отдаст, если не хочет рисковать лишиться лицензии. И все же я не доверяю таким людям, как Сьюзен.

Они могут использовать закон для борьбы, но они без колебаний прибегнут к незаконным и аморальным методам, чтобы получить то, что они хотят.

— Это правда? Ты хочешь жениться на мне?

Мое внимание возвращается к женщине, которая прижалась ко мне и