Шрифт:
Закладка:
– И деньги заплатил?
– Нет, у него с Арамом так было договорено, что деньги – через Арама. Я к Араму за деньгами пришла, а он, сволочь, мне дал гораздо меньше, чем обещал. Я ему – что за дела? Мы так не договаривались! А он – ты, говорит, теперь у меня на крючке, на тебе висит серьезное уголовное преступление, если будешь рыпаться или качать права, я тебя моментально сдам. Так что бери что дают и помалкивай! И уматывай из города хоть ненадолго. Вот ведь сволочь!
– Совершенно с тобой согласен, – кивнул Маркиз.
– И что мне теперь делать?
– У тебя есть родственники где-нибудь далеко-далеко? Желательно в совершенной провинции.
– Тетка в Вологде.
– Отлично! Поезжай прямо сейчас к тетке и сиди у нее безвылазно хоть пару месяцев, пока здесь все не уляжется.
– В Вологду? – ужаснулась Яна. – Да я там на второй день с тоски подохну!
– Лучше немножко поскучать, но остаться в живых! – строго проговорил Маркиз.
– Вообще-то да… – после недолгого раздумья согласилась Яна.
– Так что я тебя сейчас довезу до дома, соберешь самые необходимые вещи – и на поезд. Только дома не задерживайся, не больше получаса на сборы, а то скоро за тобой явится Арам с племянником!
Высадив Яну возле ее дома и убедившись, что она прониклась серьезностью момента, Леня поехал на канал Грибоедова.
Дело в том, что из разговора с Яной он выяснил две важные вещи.
Во-первых, что за аферой в ювелирном магазине «Фермуар» стоял сам Эрнст Володарский. Впрочем, что-то подобное Леня и до того подозревал.
Еще важнее было второе – что Володарский заезжал за поддельными серьгами в дом возле Банковского моста. А именно в этом доме жил один из лучших петербургских ювелиров – Костя Левандовский. Конечно, Костя уступал в мастерстве Ивану Францевичу Миллеру, но в чем он ему уступал еще больше – это в моральных принципах. То есть, в отличие от Миллера, Костя брался за любое, самое сомнительное дело, даже если от него отчетливо пахло криминалом. Лишь бы за это дело ему платили, и платили наличными.
Значит, именно Костя изготовил для Володарского копию изумрудных серег…
Припарковать машину в центре большого города – это всегда огромная проблема.
Леня долго искал, куда бы поставить свою машину. Наконец он нашел свободное место далеко от Банковского мостика и пешком дошел до дома, где жил Левандовский.
Маркиз подошел к подъезду и нажал на кнопку домофона.
– Кто? – раздался в динамике недовольный голос.
– Константин Михайлович, вам пламенный привет от Ивана Францевича Миллера!
Замок щелкнул, и дверь открылась: имя Миллера в определенных кругах открывало двери лучше всякой отмычки.
Леня поднялся на третий этаж.
Дверь уже была приоткрыта, хозяин квартиры стоял на пороге.
Это был лысоватый мужчина лет сорока, высокий и грузный, с маленькими внимательными глазками.
– Как поживает Иван Францевич? – проговорил ювелир, оглядывая Леню с ног до головы. – Как его здоровье? Как его компаньон – Степаныч? Как собачка – Ураган, кажется?
– Здоровье у Ивана Францевича в полном порядке, – ответил Маркиз, чуть заметно улыбаясь, – а уж Парфеныч – тот вообще никогда на здоровье не жалуется. Я уж не говорю про Шторма.
Это была маленькая проверка: если Леня и впрямь хорошо знает Миллера, он не может не знать, что старого друга Ивана Францевича, который выполняет при нем роль камердинера и охранника в одном лице, зовут не Степанычем, а Парфенычем, а огромную кавказскую овчарку – Штормом.
– Проходите, – кивнул Левандовский, отступив в сторону: Леня выдержал экзамен.
Вслед за хозяином он прошел в его рабочий кабинет – довольно скромно обставленный, предназначенный действительно для работы, а не для пускания пыли в глаза.
Левандовский сел за стол.
– Ну и чем же я могу вам помочь? – спросил он. – Что я могу сделать такого, чего не может Миллер?
– Ну вы же знаете Ивана Францевича! – протянул Маркиз. – Он человек старой закалки, чуть только у дела сомнительный душок – тут же отказывается!
– Это вы что же хотите сказать? – В голосе ювелира прозвучало возмущение. – Что я занимаюсь сомнительными делами?
– Упаси боже, Константин Михайлович! Я вас ничуть не осуждаю, наоборот! Я считаю вас человеком будущего, у вас широкий взгляд на вещи, без этакого чистоплюйства!
С этими словами Леня придвинул к себе лежавший на столе художественный альбом. Этот альбом был открыт на странице с репродукцией знаменитой картины Серова. Парадный портрет княгини Рахметовой.
Изумрудные серьги княгини были выписаны с особой тщательностью.
– О, что я вижу! – оживился Маркиз. – Какая женщина! И главное – какие серьги!
Левандовский потянулся к альбому, но Леня отодвинул его подальше и проговорил:
– Константин Михайлович, это ведь вы сделали копию серег для Володарского.
Это был не вопрос, а утверждение. Ювелир, однако, поморщился:
– С чего вы взяли? Понятия не имею, о чем вы говорите!
– Да бросьте вы! Конечно же, это ваша работа. Кстати, отличная работа! Примите мои поздравления!
– Спасибо, хотя я не знаю, о чем вы говорите.
– Не знаете? Очень жаль! А я хотел вам заказать еще одну работу в таком же духе. Но раз это не вы – что ж, придется поискать кого-нибудь другого…
– Не надо никого искать! Вы же понимаете – работы такого типа не афишируют. Заказчик просил никому об этом не говорить!
– Ну вы же никому и не сказали! Я сам это узнал. Ну так как – сделаете для меня еще одну копию?
– Почему бы и нет? Вопрос только в цене, сроках и в том, что нужно скопировать. Это тоже серьги?
– Серьги. Тоже. Вообще-то мне нужна еще одна копия тех же самых серег. Вот этих. – Маркиз постучал ногтем по изумрудным серьгам на портрете княгини.
– Вот как? – Ювелир поднял брови. – Я не спрашиваю, зачем вам эта копия…
– И правильно делаете, что не спрашиваете. Володарского вы ведь тоже не спрашивали…
– Вообще-то спросил, да только он мне не ответил.
– Ну вот видите! А вам сделать такую работу будет гораздо легче – ведь у вас наверняка сохранились все подготовительные материалы, эскизы, заготовки… а может, даже камешки, которые вы приготовили для первой копии. Вы ведь наверняка подготовили их с запасом.
– Ну да, на всякий случай…
– Значит, вы сможете сделать эту имитацию гораздо быстрее, чем первую.
– Ну да, быстрее, но ненамного. Думаю, что за неделю я
