восстановление православия, и древние православные храмы Смоленска, вырванные из рук католических ксендзов, вновь огласились славянской речью и православным пением. Всем желающим оставаться в Смоленской области и перейти в русское подданство было поставлено необходимым условием принятие православия.

Вместе с тем, подтвердив многие права и привилегии, дарованные смоленским обывателям польскими королями, царь этим привлек в Смоленск много русских из внутренних своих областей. Население города начало быстро увеличиваться. Под Смоленском выросли целые посады – Рачевский и Чуриловский. В 1664 году их приписали к городу с обязанностью нести все городские повинности. В 1676 году правый берег Днепра оказался уже настолько населенным, что Адольф Лизек, секретарь посольства императора Священной Римской империи Леопольда I, проследовавшего в этом году в Москву через Смоленск, в своих записках написал:

«Смоленск, город обширный и хорошо отстроенный; русские считают его как бы непобедимым укреплением своего отечества. В последнее время, по возвращении его от Польши, въезд в него запрещен всем чужестранным министрам и послам, из опасения, чтобы они, узнав расположение крепости, не воспользовались этим в случае войны. Место Смоленского воеводы самое почетное, и дается вельможе, заслужившему полную доверенность царя (в это время был царский родственник). В городе содержится большой гарнизон. Впускать в него иностранцев запрещено под смертной казнью; но когда мы сказали, что, будучи утомлены дальним путем, хотели бы отдохнуть в Смоленске несколько дней, то воевода, в знак особенного расположения и доверия к Римскому императору, не только согласился на нашу просьбу, но положил ввезти нас в город с небывалым до того великолепием и торжественностью. А чтобы дать время получше приготовиться, мы принуждены были, за милю перед Смоленском, разбить себе палатки и оставаться несколько часов в лесу, томясь скукой, голодом и жаждой, пока пристав не возвратился со своими товарищами и не объявил от воеводы, что в знак особенного расположения, какое до сих пор никому из иностранцев не было оказано, позволяется всему нашему посольству вступить в город.

 Корнелис ван Дален II. Император Священной Римской империи Леопольд I. Гравюра. 1650-е

Через полчаса перед нами открылся большой город, который до того скрывался за лесом и горами. На поле нас окружила толпа стрельцов и любопытных, смотревших на немецких людей как на диво. Наконец, навстречу к нам выехал отряд конницы с начальником, и поезд двинулся в следующем порядке: впереди шла конница; за нею следовала карета послов; с левой стороны ехали верхами пристав и переводчик; с правой главнейшие наши чиновники, а по бокам шли стрельцы. У городских ворот стояло множество воинов, которые нам отдали честь; на улицах до самой новой крепости, куда следовало нам ехать, толпился народ.

Старая крепость лежит на другом берегу Днепра и заключает в себе столько строений, что кажется городом. С одной стороны ее омывает река, с другой окружают острые скалы, посередине возносится башня с храмом Божьей Матери. Все это дает крепости грозный вид».

Очевидно, что городом Адольф Лизек называет Заднепровье, которое могло застроиться лишь по присоединении Смоленска к России, так как из прекрасно сохранившегося плана города 1634 года видно, что в то время за Днепром была заселена лишь узкая береговая полоса, остальное же пространство было покрыто лесом и кустарником.

Такой быстрый рост города, вызванный приливом нового населения из внутренних русских областей, повлек за собой и обрусение. Тем не менее, вхождение в Речь Посполитую продолжалось слишком долго, и за это время польско-литовская культура оказала серьезное влияние на смоленское дворянство, которое именовало себя «шляхетством».

Если с сельским населением не было проблем, так как оно и «под поляками» оставалось православным, то смоленскую шляхту оказалось не так легко превратить в русских людей. Меры, принятые правительством в отношении Смоленской шляхты, были примерно те же, что и в отношении городского населения Смоленска: ряд милостей, подтверждение многих прежних шляхетских прав и вместе с тем обязательное исповедание православной веры и раздача свободных земель Смоленской области природным русским дворянам и служилым людям.

При царе Алексее Михайловиче шляхтичи приглашались к царскому столу, им предоставлялась возможность отправлять военную службу согласно старым, то есть польским обычаям, отдельным лицам, например, полковнику Смоленской шляхты Казимиру Воронцу жаловались поместья и т. д. В то же время из московских городов переселили в Смоленск 350 боярских детей, отвели для них в городе места, дали деньги для постройки, жаловали под Смоленском по десять крестьянских дворов, да еще и выделили приличное жалованье.

Женам убитых в сражениях смоленских шляхтичей, оставшимся бездетными, если первые их мужья имели за собой жалованные имения, было предоставлено право вступать во владение этими имениями, но при условии выхода замуж за русских служилых людей.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

27 августа 1670 года беспоместным шляхтичам, отцы которых по сдаче Смоленска выехали в Литву, а сами они остались у своих родных или поселились в Смоленске уже после сдачи города, было объявлено, что оставлять их в городе не представляется возможным, а что если они желают, то могут служить в Казани, для чего им был разрешен свободный выезд из Смоленска.

В военном и в торговом отношении Смоленск, после присоединения его к России, понемногу начал терять свое некогда первостепенное значение.

Как сильная, пограничная с Польшей, крепость, Смоленск останавливал на себе внимание правительства лишь до тех пор, пока была сильна Польша. В царствование Алексея Михайловича укрепления города тщательно поддерживались, крепость снабжалась сильным гарнизоном, а въезд иностранцам в черту крепостной стены строго запрещался. По мере падения Польши падало и значение Смоленска.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

Позднее, в правление царевны Софьи, дочери Алексея Михайловича, в деле обрусения Смоленской шляхты отметился поворот к худшему: 8 июня 1688 года состоялся именной указ, подтверждавший прежде дарованные смоленским шляхтичам права на владение поместьями и вотчинами, но вместе с тем гласивший, что, если по смерти которого из шляхтичей не останется наследников, то выморочных имений отнюдь не отдавать иногородним владельцам, но причислять их к смоленским дворцовым волостям. Последствия этого мероприятия были весьма печальны. Отчуждение смоленской шляхты от русской массы населения вместо того, чтобы понемногу сглаживаться, начало все увеличиваться и увеличиваться.

Глава одиннадцатая

Петр I и Смоленская губерния

Битва при Лесной окончательно сняла угрозу осады Смоленска шведами.

Кончилось все тем, что в начале XVIII века ненависть к русским и увлечение польскими тенденциями до такой степени овладели смоленской шляхтой, что русское правительство оказалось вынужденным прибегнуть к целому ряду энергичных мер. Представители католического духовенства, как главные деятели польской пропаганды, были удалены из Смоленска с лишением права въезда в пределы России. На