он лежит в беспамятстве… Тем более, корветенкапитан геройски шмякнулся башкой о железку! Или… Помнится, умники, преподававшие курс техники дознания и допроса, что-то там говорили о том, что, находясь в “отключке”, человек бредит именно на том языке, на котором думает, а думает он именно на родном, на языке своей матери! Так, так, герр Хейтц… И кто же была у нас мама, а? Ты чьих будешь, мальчик? Ладно, посмотрим… А пока, пожалуй, стоит нанести визит уважаемому господину капитану…»

Накамура нашелся в штурманской рубке, где, разложив на столе карты, справочники и лоции, капитан и штурман что-то выверяли с помощью циркуля и логарифмической линейки. При появлении Кремера капитан, даже не пытаясь скрыть своего недовольства появлением в рубке постороннего, демонстративно прикрыл вычерченный на карте курс большим листом бумаги, что, однако, не помешало даже совершенно не сведущему в морском деле штурмбаннфюреру заметить, что ломаная линия на карте «двигалась» отнюдь не в сторону Ла-Манша и далее через Бискай в испано-португальские воды! Судя по карте, Накамура вел свою «Сен-Току» на север, намереваясь обогнуть Британию и уже затем идти в южные воды Атлантики.

– Виноват, господин капитан, – почти по-японски учтиво поклонился Кремер «первому после Бога», – но могу ли я поинтересоваться, почему вы решили идти на север? Еще раз простите, но я ненароком увидел линию курса… Ведь она ведет на север, верно?

– Да, герр штурмбаннфюрер, у вас острый и быстрый глаз, – голос Накамура был сух, а в жестком взгляде можно было прочесть разве что деловитость и традиционное высокомерное презрение моряка к «сухопутной крысе». – Да, мы действительно решили обогнуть Британию с севера. Союзники носятся сломя голову и пытаются разыскать нас где-то здесь, – японец небрежно провел ладонью над картой, – а мы обманем их и пойдем туда, где нас никто не ждет и искать не станет! Мы обманем их даже не один раз… Судя по времени, думаю, что одну «настоящую Сен-Току» бравые англичане уже «поймали»! И вообще, этот путь пусть и намного длиннее, но он настолько же и безопаснее – там практически нет противолодочных заграждений и минных полей… В морской навигации, герр Кремер, прямая редко бывает самым коротким и правильным путем между двумя точками! Еще вопросы? Да, кстати, как там чувствует себя ваш товарищ? Ему не стало лучше?

– Спасибо, господин Накамура, но он, к сожалению, пока еще без сознания… А вопрос у меня имеется! Поскольку мой товарищ, корветенкапитан Хейтц, болен и не может выходить на связь с руководством из разведки Кригсмарине, то, полагаю, мне необходимо связаться с рейхсфюрером СС господином Гиммлером и доложить о создавшейся обстановке!

– Мне импонирует ваше служебное рвение, герр штурмбаннфюрер, но, к великому моему сожалению, вынужден вас огорчить, – Накамура чуть скривил губы в усмешке. – Согласно строжайшей инструкции и договоренности со штабом ваших ВМС и с самим господином Гиммлером, только двое имеют право доступа к связи: корветенкапитан Хейтц и господин из девятой каюты…

– Но этот многоуважаемый господин даже носа не высовывает из своей «девятой»! Тоже мне, «господин Икс»! А у меня инструкции…

– Я не знаю, да и знать не хочу, какие инструкции вы получили в своей СД, но хочу заметить, что, несмотря на все ваши «очень серьезные полномочия», полномочия «господина Икс», как вы остроумно соизволили выразиться, видимо, будут посерьезнее ваших, поскольку именно он, а не вы, является личным посланцем рейхсфюрера СС! Кроме того, насколько я помню, ваша работа начнется лишь тогда, когда груз прибудет в пункт назначения! Поэтому давайте договоримся, уважаемый герр Кремер: я веду мою субмарину, вы – терпеливо ждете окончания плавания и ни во что не вмешиваетесь!.. А по поводу некоторой нелюдимости и замкнутости господина из «девятой» – это его сугубо личное дело…

– Господин Накамура… господин полковник, я все же хотел бы…

– Не смею больше вас задерживать, герр штурмбаннфюрер, вы свободны! Читайте, отдыхайте, поухаживайте за вашим раненым товарищем. – Накамура улыбнулся. – А если вам что-то очень уж не нравится, то мы, в конце концов, можем пойти вам навстречу… Мы высадим вас на небольшой надувной плот, и вы сможете вернуться в рейх, а там уж можете жаловаться рейхсфюреру СС, рейхсмаршалу Герингу и даже рейхсминистру пропаганды господину Геббельсу! Да, воды, немножко еды и весло мы обязательно вам дадим!.. Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Так точно, господин полковник! Разрешите идти?

– Идите, герр штурмбаннфюрер…

«Ах ты, обезьяна с кортиком! Как он меня на место быстренько поставил… – негодовал, минуя отсек за отсеком по пути в свою каюту, Кремер. – Ловок, гад! “…Не желаете ли на плоту покататься?!” И сам рейхсфюрер для него, похоже, никто! Ну ладно, кэп, посмотрим… будет и в нашей юрте сабантуй, как говорят в тех местах, куда мы ящички везем…»

…Закрыв за собой коротко громыхнувшую металлическую дверцу каюты, штурмбаннфюрер направился было к шкафчику, намереваясь снять и повесить на плечики мундир, но тут едва слышно шевельнулся на своем ложе Хейтц, и Кремер, мельком глянув на подавшего признаки жизни раненого, вдруг неожиданно для себя натолкнулся на вполне осмысленный, чуть настороженный взгляд корветенкапитана…

– Ну наконец-то! – улыбаясь, вполне дружелюбно проворчал эсэсовец. – А то я скоро с ума свихнусь с этими самураями – и поругаться со вкусом не с кем!

– Я… давно тут?

– Да пару дней. Вы, дружище, крепко стукнулись головой, да еще и паром обжечься умудрились! То ли доктор вас какой заразой наколол, то ли вы без сознания были – уж не знаю…

– Я так все время и спал? И все?

– Ну, в общем, да. Разве что пару раз вы немножечко разговаривали во сне… – Кремер, не переставая улыбаться, буквально вцепился взглядом в корветенкапитана.

– Разве? Вы это серьезно?! – Показалось, или в самом деле в глазах морячка метнулся затаенный страх? – Вообще-то, я никогда не разговариваю во сне…

– Так то во сне! А вы ведь были без сознания, в полной отключке! И, знаете ли, дружище Хейтц, скажу вам по секрету: вы довольно лихо болтали на английском…

11

…Степные просторы только на первый