Ролло подошел ближе к окну и тоже выглянул из него, намереваясь увидеть то, на что так пристально смотрит его друг, а увидев, тихо рассмеялся.

— Она нравится тебе?

Сьегард чуть склонил набок голову, словно внимательнее приглядываясь к младшей дочери Торхельма.

— В ней что-то есть и да, она мне нравится, только не думаю, что она сама, да и ее отец пожелают видеть в мужьях человека подобного мне. Торхельм уже указал мне на мое место, ты же помнишь.

— Помню, — согласился Ролло.

— И он в своем праве, потому что сказал правду, — Сьегард встал с подоконника, повернулся спиной к окну.

— Только не оставляй ей свое сердце, — зачем-то очень серьезно произнес Ролло и закрыл одну из ставен, отрезав вид на двор, где Ингегерд забросила шерстяное одеяло на бельевую веревку.

Колдун как-то странно посмотрел на друга, но не поспешил с ответом.

Глава 5

Пока рабыни накрывали на стол, под пристальным взглядом хозяйки дома, ее дочь, Фрида, кружила подле матери, словно не решаясь обратится у ней. Сванхильд некоторое время делала вид, что не замечает дочь, надеясь, что Фрида сама обратится к ней с тем, что сейчас терзало ее сердце, но поняв, что девушка никак не решится на первый шаг, наконец подозвала ее и пристально взглянув в глаза, спросила:

— Что происходит? Ты сама не своя!

Рабыни расставили тарелки, вкатили бочки с пивом и с поклоном удалились на кухню. До начала ужина оставалось не так много времени и скоро в зал должен был спустится Торхельм и гости. Пока еще была возможность, Сваехильд хотела узнать причину странного поведения своей дочери. Она взяла ее за руку и повела за собой, затем усадила у окна и почти приказным тоном велела рассказать о том, что волнует девичье сердце.

Фрида сложила руки на коленях, потупила глаза. Из-под опущенных ресниц сверкнула слеза, медленно скатилась по румяной щеке черноволосой красавицы.

— Ты так и будешь молчать? — проговорила ее мать, — Скоро придет твой отец и нам будет не до разговоров, поэтому или говори сейчас, или вытри это выражение со своего лица. Я как никто другой знаю тебя, поэтому перестань изображать страдания.

Фрида подняла синий взгляд на мать, но веселее не стала.

— Мам, я влюбилась, — прошептала она тихо.

Брови Сванхильд медленно поползли вверх.

— Это в кого? — спросила женщина и тут же мысленно поняла, о ком говорит ее дочь. — Но он предназначен для Лорри, ты же знаешь! — сказала Сванхильд.

— Лорри он не нужен, — Фрида не выдержав, расплакалась. Мать протянула руку, коснулась ладонью тяжелых кос.

— Я это знаю, только вот твоего отца не переубедить, — проговорила женщина чуть мягче. Вид плачущей дочери ее тронул до самой глубины сердца, возможно оттого, что ее девочки всегда были сильными и почти не плакали с тех самых пор, как вышли из детского возраста, а это означало только то, что Фрида была искренней с ней.

Сванхильд вздохнула, уже для себя решив, что этот Ролло, сын Хольми, с которым ее муж прежде водил знакомство, на беду приехал в их дом. Фрида была права, Лорри этот жених не был нужен, да и любой другой тоже, а Торхельм был упрям в своем решении выдать старшую дочь за достойного, по его мнению, жениха, только вот почему из-за старшей должны быть обделены и две младших, Сванхильд никак не могла взять в толк. А Фрида, заметив материнский интерес и видимое сочувствие, поймала мягкую ладонь в свои руки и с силой сжав, заглянула в глаза матери долгим взглядом.

— Помоги мне, мама, — зашептала она горячо. Слезы продолжали стекать из ее глаз, капали на платье. Горькие, соленые.

— Как я могу помочь? — удивилась женщина, — Твой отец никогда не позволит тебе выйти замуж раньше Лорри, даже если Ролло и сделает тебе, а не ей предложение, а в этом я сомневаюсь.

Фрида высвободила правую руку и утерла слезы. Вскинув голову, она склонилась к материнскому лицу.

— Если я скажу, что знаю, как переубедить отца и сделать так, чтобы он сам захотел моего замужества, ты мне поможешь? — в глазах девушки была тоска и глубокая надежда. Сванхильд не выдержала этого взгляда и кивнула, соглашаясь.

— Что ты задумала, дочка? — спросила она.

Фрида улыбнулась сквозь слезы и склонившись к уху матери горячо и поспешно зашептала. Лицо Сванхильд покраснело от услышанного, затем она вскочила на ноги и нахмурившись, бросила на дочь непонимающий взгляд.

— Ты из ума выжила, девочка моя? — спросила она. Голос задрожал.

— Помоги мне, мама, — сложила руки в мольбе Фрида и почти упала перед матерью на колени, но женщина успела ее подхватить и снова усадить на скамью. Недалеко у дверей послышался шум, затем топот чьих-то ног, но прежде чем двери распахнулись, пропуская рабынь с разносами, полными жареной свинины, дочери Торхельма удалось получить согласие матери.

Сванхильд отвернулась и поспешила распорядится, как расставить блюда с мясом. Она не видела, как дочь, отвернувшись, прячет довольную улыбку.

Фрида добилась своего. Она знала, что если судьба в этот день будет к ней благосклонна, а мать не передумает помогать, то уже завтра она, а не Лорри, будет считаться по праву невестой Ролло, сына Хольми Могучего.

Торхельм был доволен. Секач, убитый на охоте был крупный и его голова, по мнению старого вождя, была достойна украсить главную залу в его доме, одни клыки длиной с мужскую ладонь, грязно желтые чего стоили! Лорри лично отдала ее мастеру, который скоро обещал преподнести ее Торхельму.

Вечером, за ужином, вождь усадил вокруг себя участвовавших в охоте. Присутствовали все, кроме Грэма, который остался дома. Рана мужчины воспалилась и поднявшийся жар не позволил ему присутствовать на пиршестве. Торхельм заставлял каждого пересказывать охоту снова и снова, словно таким образом сам переносился в темную чащу и надвигался с копьем на зверя. Его взгляд от количества выпитого, затуманился. Речь давалась с трудом, но он все продолжал пить, пока Сванхильд приблизившись к мужу, нежно, но тем не менее решительно забрала из его рук кубок и дала выпить какого-то отвара, приглушавшего действие пива.

— После еще выпьешь, муж мой, — мягко сказала она, — А пока подумай о своем здоровье. Голова вождя должна быть светлой и чистой для хороших речей, а ведь именно этого ждут