«Люди, – пишет Э. Кондильяк, – имеют нужду в помощи, следовательно каждый нуждается в том, чтобы сделать себя другим понятным, а посему понятным для себя самого»[122].

Вся интеллектуальная деятельность выводится им из ощущений, которые расчленяют континуум мира, образованный рядоположностью тел, расчленение же мысли, по его мнению, происходит при помощи слов.

Идеи социального характера языка отстаивали и Руссо, и Дидро, учившие, что язык сплотил человеческое общество, существовавшее и до возникновения языка. В «Энциклопедию наук, искусств и ремесел» (1751 – 1780 гг.), издававшуюся Дидро, включено много статей о языке, в которых рассматриваются такие, например, вопросы, как язык и диалект (patois), язык и идиомы, слово как знак мысли и его три стороны – материал, этимология и значение, два типа грамматики – всеобщая и частная, статьи о синонимах, о грамматических категориях и т.д.

Таким образом, идеи социального и знакового характера языка были унаследованы Соссюром из общих традиций французского языкознания, которые развивались далее также в школе А. Мейе[123].

Рассмотрение отношений, определяющих систему языка и подход Соссюра к языку как социальному явлению, соотносимы далее с идеями О. Конта, чьи взгляды были широко распространены во Франции XIX в. В теории О. Конта эклектически сочеталось признание объективно существующего мира с требованием ограничиваться описанием внешнего облика вещей по наименьшему числу связывающих их отношений подобия и последовательности. Последнее положение отражено в установлении Соссюром, вслед за учеными казанской школы, двух типов отношений в системе языка[124]. Однако в этом случае была совершена переориентация на модную в то время психологию: так, Н.В. Крушевский назвал эти отношения ассоциациями по сходству и ассоциациями по смежности, а Соссюр, стремясь подчеркнуть лингвистический ракурс проблемы, – ассоциативными и синтагматическими отношениями.

Не без влияния О. Конта и его деления социологии на социальную статику и социальную динамику было введено И.А. Бодуэном де Куртенэ его знаменитое толкование статики и динамики в языке, которое впоследствии было преобразовано Соссюром в противопоставление синхронической и диахронической лингвистики.

Контизм получает большое распространение во Франции в течение последней четверти XIX в., когда после падения Коммуны большая часть французской интеллигенции отошла от ее прогрессивных идей. В этот период значительное влияние начинают оказывать труды И. Тэна, Э. Ренана, Э. Бутру, Г. Тарда, Э. Дюркгейма, связанные с социологией О. Конта и с его позитивизмом. Психологический социологизм стал ведущим направлением в трудах языковедов.

Социологическое влияние было модным, о чем позже, в 1912 г., писал А. Доза[125], так как характеризовало ориентацию науки того времени. Оно показало наличие третьей категории явлений в языке – социальной, наряду с фонетическими и психологическими явлениями.

А. Доза и А. Мейе называют имя Э. Дюркгейма, говоря о том, что определение языка как социального явления точно подходит под формулировки французского социолога. А. Мейе писал в 1906 г.:

«Внешний характер по отношению к индивиду и принуждение, которыми Дюркгейм определяет социальный факт, обнаруживаются в языке с наибольшей очевидностью»[126].

Соссюр, по-видимому, выражая те же тенденции французской науки, точно так же подходит к определению языка, хотя сам он не упоминал имен французских социологов и психологов.

Первое указание на связь идей Ф. де Соссюра и Э. Дюркгейма мы находим в рецензии А. Сеше (1917 г.) на только что опубликованный «Курс общей лингвистики». В этой рецензии говорится, что французская школа подвела психологию языка к социальной психологии, а вдохновили ее теории Э. Дюркгейма и Э. Ваксвейлера[127].

Соотношением концепций Ф. де Соссюра и Э. Дюркгейма заинтересовался в 30-е годы польский ученый В. Дорошевский, который опубликовал статью, специально посвященную философии и социологии Дюркгейма. Завершая эту работу, В. Дорошевский писал:

«Доктрина Дюркгейма оказала весьма значительное влияние на некоторые направления общего языкознания. Программные лозунги Дюркгейма подхватил и усердно распространял А. Мейе в статьях, помещенных в Année sociologique и в других местах. Вслед за Мейе, их пропагандировал также и Ж. Вандриес. Однако влияние Дюркгейма на обоих этих ученых было скорее всего поверхностным. Мейе не углублял мысли Дюркгейма. Глубокое же воздействие основ и сущности учения Дюркгейма дает себя знать в посмертной работе Ф. де Соссюра „Курс общей лингвистики“»[128].

На II Международном съезде лингвистов в Женеве в 1931 г. В. Дорошевский сделал доклад на тему «Несколько замечаний об отношениях социологии и лингвистики: Дюркгейм и Соссюр»[129]. В. Дорошевский оценивает Соссюра прежде всего как дедуктивиста, утверждающего, что «точка зрения создает предмет», каковым для лингвистики является язык, «рассматриваемый в самом себе и для себя». Затем он опровергает мнение некоторых ученых об антипсихологизме Соссюра и доказывает, что, наоборот, на основании «Курса общей лингвистики» можно выявить прямые связи лингвистики и психологии, что автономия лингвистики относительна и, наконец, что язык по отношению к индивиду является внешним и принудительным. В. Дорошевский отмечает, что, хотя Соссюр не обходит молчанием понятие «коллективного сознания», он употребляет этот термин гораздо реже, чем Дюркгейм. Объяснение этому В. Дорошевский видит в том, что полупсихический, полусоциальный «язык» Соссюра с его особенностями смоделирован по образцу «коллективных представлений» Дюркгейма, и по существу своему «язык» и «социальное явление» – это одно и то же, точнее – первое иллюстрирует второе, но это, по-видимому, не удовлетворяло самого Соссюра. В. Дорошевский пишет, что Соссюр с живейшим интересом наблюдал за полемикой Дюркгейма и Тарда, и добавляет:

«Если принять во внимание не только идею „языка“, которая была основной для Соссюра, но и ту, которая ее дополняла – идею речи, то соссюровская концепция в целом предстанет в виде интересной попытки, предпринятой гениальным лингвистом с целью примирить противопоставление доктрин Дюркгейма и Тарда»[130].

В. Дорошевский возвращается к этой мысли и позже, когда в 50-х годах пишет, что

«доктрину де Соссюра можно даже понять как двойную уступку: перед Дюркгеймом – в области langue и перед Тардом – в области parole»[131].

Эти замечания долгое время не были никем отмечены, и в дальнейших трудах, касавшихся истоков соссюровской лингвистики, никто не развивал эту мысль, но и не оспаривал ее, а между тем она заслуживала внимания.

В 50-е годы были опубликованы две работы, в которых довольно подробно анализировались связи между концепциями Соссюра и Дюркгейма: в 1954 г. в Москве вышла книга Р.А. Будагова «Из истории языкознания. Соссюр и соссюрианство», а в 1958 г. в Монтевидео увидела свет книга Э. Косериу «Синхрония, диахрония