осознаю это в полной мере тогда, когда уже готова выплюнуть свои легкие на кафель. И только страх от очень громкого стука в дверь заставляет мои легкие немного уняться.

Открываю дверь и моментально попадаю под хмурый взгляд Потапова. Он обводит меня придирчивым взглядом и останавливается на волосах.

– Ты что тут делала? – скривив морду, интересуется Потапов. Ты кто, блин, такой, чтобы мне такие вопросы задавать?

– Что, что. Физиологические нужны справляла, – переводит взгляд за мою спину.

– Здесь все в пыли.

– Это освежитель воздуха. Еще не успел осесть.

– Многовато освежителя. Не думал, что принцессы столько срут.

– Увы, с нами и такое случается. Можно мне выйти? – только хочу возмутиться, как Потапов все же отступает в сторону, и я выхожу из ванной. Не успеваю пройти и шага, как стопорюсь, захлебываясь в очередном приступе кашля.

– Ты точно долбанутая, – слышу сбоку от себя и только увидев, что это хамло держит в руке прядь моих волос, понимаю, что он про сухой шампунь. Да и пофиг.

Забираюсь на кровать и укрываюсь пледом. Спать почему-то не хочется. И только, когда царство Морфея в очередной раз меня стало заманивать к себе, в комнату входит Потапов с подносом в руках. Нет, он точно аномальный. Кипятком облила, машину побила, торшером голову разбила, а он мне суп варит.

– А вы вообще, зачем ко мне приходили?

– Санитарок не хватает. А завтра пятница – загрузочный день. Дай, думаю, приведу тебя, а то жопы некому мыть.

– Ясно. А я думала ты… вы мудак, а оказывается, что не совсем.

– Спасибо за сомнительный комплимент. Ешь.

Усаживаюсь на кровати и перевожу взгляд на тарелку. Сомнительный не комплимент, а бульон. Подношу ложку к носу – совершенно не пахнет рыбой.

– А что за рыба?

– Горный лосось с Андалусских полей, – вот же сученыш.

– Так с гор или с полей?

– Ешь.

– Он совершенно не пахнет рыбой. Как так?

– Вот мы и поставили тебе диагноз. Отсутствие обоняния. Значит, это ковид. Видишь, антибиотик тебе не требуется, раз у тебя вирус. Ешь.

– Ужас, только ковида мне не хватало.

Подношу ко рту ложку и, несмотря на полное отсутствие аппетита, с небывалым удовольствием поглощаю бульон. Куриный, мать его! Да за что ты такой вкусный-то? Не замечаю, как тарелка становится пустой. Перевожу взгляд на Потапова. Интересно, пока я наяривала бульон, он все время на меня пялился так же, как и сейчас?

– Спасибо, – как можно безразличнее произношу я. – Жаль, что безвкусный.

Потапов ничего не отвечает, но готова поклясться, что на его вечно хмуром лице хочет прорезаться улыбка. Он молча встает со стула и направляется к выходу.

– Зачем вы это делаете для меня?

– Я пока еще не решил, – медленно поворачивается ко мне. – Но точно для чего-нибудь в будущем, что тебе не понравится.

– Только не говорите, что вы потребуете от меня интим.

– Я сказал то, что тебе не понравится, а не то, что понравится.

– Самомнение уровня Бог.

– Заткнись и спи.

И ведь действительно засыпаю. А просыпаюсь только в десять вечера. В квартире, судя по всему, я одна. Перевожу взгляд на тумбочку. Графин с морсом и таблетки.

«Выпей все, что я тебе оставил. Ключи я забрал и закрыл на нижний замок. Как получу анализы, приду»

И все же пациент из меня послушный. Я выпиваю все таблетки и ложусь спать. Просыпаюсь в семь утра от дикого голода. Самочувствие, надо сказать, определенно лучше, но желудок…

Еще никогда я не хотела так есть. Открываю холодильник и понимаю, что зелень и йогурт – это совсем не то, что поможет мне справиться с голодом. Не надо быть провидицей, чтобы понять, что в кастрюле вареная курица. Ну и ладно, я болею. Разок можно.

Чувствую себя умелым хирургом, распотрошив несчастную курицу на запчасти. Как там говорят, и пусть весь мир подождет? Жди. Закрываю глаза от удовольствия и налетаю на бедняжку как коршун. Очухиваюсь только когда слышу рядом с собой хлопок в ладоши. Перевожу взгляд на дверной проем, в котором стоит Потапов. Какой неловкий момент.

– Доброе утро, писькатареанка. Она же пуританка. Она же пиздаболка. Твои анализы пришли.

– Доброе, – сплевываю косточку. – Это все исключительно в целях выздоровления. Курочка содержит антибиотик, которым их кормят. А так как вы отказались мне его покупать, вот я и решила взять лечение в свои золотые руки.

Глава 11

Выдержать насмешливый взгляд Потапова становится все сложнее. Чтобы хоть как-то вырулить этот неловкий момент, я тянусь к хрящикам и с удовольствием разжевываю еще незабытое лакомство, еле сдерживая стон наслаждения. Ан нет, не сдерживаю. Хотя, возможно, со стороны это кажется стоном болеющего человека.

Вот только неловкость состоит в том, что мой хруст слышен в соседней квартире. Нехотя перевожу взгляд на усевшегося за стол рядом со мной Айболита.

– Это тоже в лечебных целях. Хрящи – коллаген для моей прекрасной кожи. А вообще не надо на меня так смотреть. Даже путнику во время поста разрешалось есть мясо. Что уж говорить про больного человека. Так что я совсем не «пи», которая здаболка. Всего лишь одна маленькая курочка.

– Вообще-то она весила полтора килограмма, – серьезно?!

– Ну я же говорю, маленькая.

– Как?

– Что?

– Как можно было ее съесть целиком за раз с твоей комплекцией?

– Как, как: руками и ртом. Я разделала ее и приняла как лекарство. И вообще-то, одной ножки и крыла не было.

– Ну извини, что съел.

– Да ничего страшного. Я не жадная. Кстати, кожу надо снимать с курицы. В ней куча холестерина и хлорных соединений, которыми обрабатываю курицу.

– Я в курсе, – невозмутимо произносит Потапов, не отводя от меня взгляда. – Но так как я варил ее для тебя, решил оставить.

– Я так и подумала, – подыгрываю в ответ, не зная куда себя деть. – Ну что вы так на меня смотрите? Хотите?

– Что?

– Кушать.

– Кушать? – мне кажется или он меня сейчас грохнет? Если до этого Потапов был просто хмурым, но с проблесками насмешки, то теперь он сжимает руки в кулаки. – Вот тут на косточке осталось немного мяса. Да и кожу можете съесть, если