– Вы – три совершенства. – Парис торжественно всплеснул руками. – Столь непохожие, но столь прекрасные, что нет ничего в этом мире, что могло бы преумножить вашу прелесть.

Рассудить, отказавшись выбирать. Богини, судя по выражению их лиц, остались недовольны. Мой брат ничего не добился.

Меня осенило.

– Вы можете разделить право на яблоко, и каждая будет владеть им определенный период времени.

Афродита кивнула, ее кудри подпрыгнули.

– Чудесная идея, милая.

Афина положила руку на запястье Афродиты, словно защищая ее.

– Я тоже согласна принять такое решение. Объявим перемирие.

Я затаила дыхание.

– План неплохой, но есть несколько мелочей. – Гера мягко отстранила Корифа и встала. – Афродита, прежде чем покинуть Олимп, ты попросила граций нарядить и надушить тебя, я же явилась в своем обычном облике. Афина, дорогая, никто не видит в тебе женской прелести. Я готова поделиться яблоком, но владеть им буду дольше прочих, потому что, в конце концов, самая красивая из вас – я.

Афродита мягко, а Афина яростно ответили ей одновременно:

– Нет.

У меня скрутило желудок.

– Да будет так. – Гера повернулась к Парису. – Если выберешь меня, то станешь повелителем всех изведанных земель. В твою честь будут называть детей.

Хотел ли он этого?

Парис взял руки Эноны в свои, и та мягко прикоснулась к ним губами.

Мне пришла в голову еще одна идея.

– Молю, услышьте мои слова. Я готова пожертвовать чем угодно просто за то, чтобы вы меня выслушали.

Сперва Гера нахмурилась, но стоило ей услышать о «пожертвовании», лоб богини разгладился.

– Да?

Я тяжело сглотнула.

– Есть ли кто-то более склонный и привычный к оценке красоты, чем женщины? Так может женщина должна быть судьей?

Афродита, задумчиво изучавшая Париса, обернулась, чтобы взглянуть на меня.

Энона сказала:

– Вот почему я восхищаюсь твоей сестрой, любовь моя.

Ободренная ее словами, я продолжила плести свою полуправду.

– Мы смотрим на наши отражения и сравниваем себя с другими женщинами. Мысленно мы постоянно соревнуемся друг с другом.

Судя по выражениям лиц, все трое обдумывали мои слова. Если выносить решение буду я, ярость двух богинь обрушится именно на меня, а Троя, Гектор, мои родители и все остальные выживут.

– Например, я знаю, что моя младшая сестра Лаодика затмевает меня. Достаточно одной ее изящной шеи.

Афродита спросила:

– Ты восхищаешься мной, не так ли, милая Кассандра?

– Более того. Я преклоняюсь перед вами, – безопасный ответ.

– Я соглашусь с ее решением. Ты милая девочка, дорогая.

Гера согласилась.

– И правда лучше, чтобы выбирала женщина. Мы проницательнее.

Неужели мы спасены?

Но Афина отказалась.

– Гера! Ты знаешь, что мой брат проклял ее. Она затаила на меня обиду.

– Я буду честна и беспристрастна! Я преклоняюсь перед всеми вами! Разве я не приносила вам вчера сардины? В соленом и пряном рассоле?

– Но лучшие из подношений получил малый бог.

Более добрый бог.

Я теряла их. Прежде чем шанс окончательно ускользнул от меня, я крикнула:

– Гера, я выбираю тебя! – Она была важнее прочих. Пусть она использует свою власть и силу, чтобы мой выбор стал решающим. – Ты самая красивая. – Хотя все они были красивыми.

– А как же мои нежные губы? – Афродита послала мне воздушный поцелуй.

– Зевс сказал, что выбирать должен он. – Афина указала на Париса.

– Думаете, наш повелитель будет возражать против ее решения? – спросила Гера.

Афродита рассмеялась. Зевс поддержал бы выбор, указавший на его жену.

Я изменила будущее! Мне хотелось рассмеяться и пуститься в пляс, но затем я заглянула в будущее. Троя все еще пылала.

Не может быть!

Гера с удовлетворением произнесла:

– Я буду рада обладать этим яблоком. Оно станет моим плодом наряду с гранатом.

Афродита толкнула моего брата на диван и села к нему на колени.

– Голубчик, кого из нас ты собирался выбрать?

Галантно, вероятно, полагая, что это больше не имеет значения, он сказал:

– Когда ты так близко, я не могу думать ни о ком другом. Я выбираю тебя.

Какой же он болван! Разве он не догадывался, что выбор, независимо от того, когда именно он будет озвучен, все равно разгневает двух других богинь?

– Негодяй! – взревела Гера. – Глупец! Осел! Решил сделать своим врагом меня! – Обращаясь ко мне, она добавила: – Многие пострадали от моего гнева – и всегда это были женщины. Но ради него я сделаю исключение.

Афродита звонко рассмеялась.

– Гера, милая, все это время ты знала правду.

Энона поднялась на ноги.

– Парис, богини получили два выбора. Идем. Я хотела бы разделить с тобой секреты любви. – Ее губы были плотно сжаты. Она была напугана.

Царевич выскользнул из объятий Афродиты и обнял свою жену.

Богиня любви тоже встала.

– Зевс выбрал тебя, так что именно твой выбор имеет значение. Достанется мне яблоко в итоге или нет, я заготовила для тебя особый подарок на случай, если ты выберешь меня. Хочешь его получить?

– Ему ничего не нужно! – крикнула я. – Его семья – все для него.

– Какой подарок? Смогу ли я разделить его со своей женой?

Он и правда был болваном! Или злодеем.

– Этим даром ты ни с кем не сможешь поделиться. – Афродита снова рассмеялась. – Он предназначен истинному поклоннику красоты – самая великолепная из смертных женщин, желанная для всех. Узри же Елену из Спарты.

На месте стола возникло видение. На краю луга, прислонившись спиной к изогнутому оливковому дереву, сидела женщина. На ее коленях лежал отрез ткани, рука с иглой застыла в воздухе, голова склонилась над работой.

Из видений будущего я узнала светло-каштановые волосы красавицы, струящиеся по плечам, и золотой браслет, обвивавший изящное предплечье. Лица было не разглядеть, но, даже не видя его, Парис убрал руку с плеча Эноны.

Та бегом покинула пещеру. Кориф поспешил за матерью.

Парис крикнул ей вслед:

– Жена! – Но не двинулся с места.

В видении, словно услышав его голос, Елена подняла голову: большие глаза, карие с янтарным отливом; аккуратный прямой нос; нежные румяные щеки; полные губы. Но Энона была красивее Елены, и ни одна из них не могла сравниться с тремя богинями.

Однако выражение ее лица покорило меня: озаренное улыбкой, но все равно печальное. Незаконченное. «Ты, – словно говорило оно, – сделаешь меня завершенной, цельной». Я бы отправилась к ней, выбери Афродита меня вместо брата, предложила бы ей утешение и поддержку, стала бы ее другом.

10

Я с трудом отвела взгляд от этого видения.

– Брат! Ты же говорил, что никогда не бросишь свою семью!

– Сестра? Ты все еще здесь? – Он словно оправился от оцепенения. – Ты видела ее лицо? Она нуждается во