— Ясно, — отзываюсь и тут же нахожусь, — тут… симпатично.

По салону распространяется мужской хохот. Лёва качает головой и потирает бровь двумя пальцами.

— Ми, ты не умеешь врать от слова «совсем».

Тоже посмеиваюсь, но ничего не отвечаю. Боюсь ещё больше загнать себя в угол. Этот транспорт подошёл бы цыгану в цветной рубахе.

— Я не из тех, кто живёт для кого-то, — продолжает Демидов. — Появился удобоваримый вариант, и я без труда смог вложить накопленные средства в инвестиции. Деньги должны работать. Я к этому привык. Машина чистая, некраденая, новая. Всё остальное не так важно.

— Достаточно рационально, — замечаю, разглядывая его руки, ловко управляющие отделанным деревом рулём.

Пожалуй, это моя любимая часть его тела. По крайней мере, пока.

Густо краснею от собственных мыслей.

— У тебя классные родители, — произносит он спустя пару минут. — Мне понравились.

— Спасибо. У тебя не такие?!

— Нет, — усмехается. — Отец с мачехой практически не общаются. С матерью мы не контактируем.

— Жаль, — опускаю глаза.

Даже не представляю, как можно не общаться с родной мамой?

Моя семья — это моя жизнь. Всегда поддержат и помогут. Не знаю, что может такого случиться, чтобы они отвернулись?.. Просто в голове не укладывается.

— Не грусти, — Лёва протягивает руку к моей ладони и сжимает её. — Я в норме.

— Ладно, не буду, — закусываю губу, рассматривая, какие разные у нас пальцы. Мои тонкие, миниатюрные, его — большие, с крупными костяшками.

— Кстати, не думал, что ваши семьи с Громовым так близки?

Пожимаю плечами и отворачиваюсь.

— Поверил слухам.

— Зря, — откликаюсь.

— Слава богу, вовремя разобрался.

Не скажу, что я не хочу поддерживать разговор. Нет. Просто я немного ошеломлена. Мы уехали из дома сразу после беседы в столовой. Лёва назвал Громову клуб в центре города, где забронировал столик. Мирон пообещал, что заберёт Милованову со съёмок и они прибудут к нам. Составить компанию.

Зла не хватает.

Почему ему надо всё портить?

— Когда у тебя день рождения, Ми? — спрашивает Лёва задумчиво.

Поворачиваюсь, его взгляд мельком задевает мои губы.

— Весной. Тридцатого апреля.

Серьёзно кивает.

— Зачем тебе?

— Подарок придумал.

Вот это да!

— Вау. Какой?

— Естественно, не скажу, — усмехается.

— Я умру от любопытства, — сжимаю его руку. Он больши́м пальцем оглаживает моё запястье.

Это приятно!

— Терпение, Ми, — загадочно произносит Демидов.

— А ты когда родился?!

— В декабре.

— Ну вот, — морщусь. — Поздно познакомились.

— Не переживай. В следующем году поздравишь, — выговаривает, заезжая на парковку ночного клуба.

Немного робею от его уверенности в продолжительности нашего общения. Вспоминается первый разговор в ресторане.

Он назвал себя «больши́м мальчиком».

Это многое подразумевает.

И мне нужно быть готовой.

Пока мы направляемся к входу, ветер снова покалывает запястье на руке, которую ещё возле машины захватил мой спутник.

Раздевшись в гардеробе, проходим по узкому тёмному коридору и попадаем в огромное помещение с высокими потолками. Здесь пахнет алкоголем и кальяном, а первые проходящие мимо девчонки оказываются знакомыми из Арха. Киваю им в знак приветствия и поворачиваюсь к Лёве, доверчиво заглядывая в глаза.

Он ободряюще улыбается, осторожно приобнимает и ведёт к столику в отдельной нише.

Дальнейший час проходит безумно весело. Мы заказываем безалкогольные коктейли. Я, услышав первую же известную композицию, отправляюсь на танцпол, а Лёва за мной наблюдает.

Пристально.

Ни разу не отворачивается.

Смотрит, периодически демонстрируя большой палец. Я на эмоциях, пользуясь его похвалой, начинаю чувствовать себя раскованнее. Поднимаю руки и двигаю бёдрами, радуясь тому, что вовремя похудела. Проникаюсь ритмом, раскрываюсь в танце, даже глаза на какой-то момент прикрываю.

В душе́ зарождается чувство, что вот сейчас… новая жизнь начинается. Это странно, но ни капельки не страшно.

Только интересно.

Когда опять смотрю в сторону ниши, хнычу практически в голос, потому что Громов не обманул и действительно притащил сюда Ладу.

Настроение падает. Лёва жестом зовёт к столику.

— Привет, — улыбается рыжая, не снимая руки с бедра Мирона. Он, как всегда, выглядит отлично. Белая футболка контрастирует с барселонским загаром, а синие джинсы сидят как влитые.

— Привет, — отвечаю, игнорируя её парня и сразу обращаясь к Демидову. — Ты совсем не будешь танцевать?

Разглядываю широкие плечи и две не застёгнутые верхние пуговицы на рубашке. Интересно, эти мышцы умеют двигаться? Он же ими всех людей растолкает.

— Я не по этой части. Лучше на тебя полюбуюсь.

Улыбаюсь в ответ, отпивая коктейль.

Стол окружён мягким диванчиком, на котором оказывается слишком много людей, поэтому мне приходится придвинуться к Лёве. Он, воспользовавшись ситуацией, нежно приобнимает. Это приятно.

Надев равнодушную маску, обращаюсь к сладкой парочке:

— Вы будете кальян?

— Что? — переспрашивает Громов, отклоняясь от Лады.

— Здесь лучший кальянщик в городе, — вступает в разговор Лёва, перекрикивая музыку. — Мой знакомый.

— Ты будешь курить кальян? — спрашивает меня Мир, опуская глаза на ладонь Демидова, которая поглаживает кожу на моей талии.

Снова смотрит на меня с претензией.

— Буду, — отвечаю беззаботно.

Так как я поддержала Лёву в безалкогольном статусе нашего вечера, мы решили покурить.

Для меня это будет в первый раз. Волнительно.

— Только немного, — небрежно постановляет Громов, потирая подбородок. — Поняла?!

Закатываю глаза раздражённо и морщусь:

— Спасибо, «папочка».

Лада снова привлекает своего парня к себе и коротко поцеловав в губы, обращается ко мне:

— Мия, может, поищем комнату для девочек? — хлопает искусственными ресницами.

— Можно, — киваю, оборачиваясь к Демидову и перегибаясь через его ноги за сумочкой.

— Мне нравятся твои серёжки, — шепчет Лёва на ухо жарким шёпотом.

Малость зависаю и веду рукой по его груди. Ещё один первый раз.

— Спасибо, — весело отвечаю. — Мне тоже. Я сейчас вернусь.

Он кивает и неохотно освобождает моё тело, а я вспомнив, что у нашего диалога целых два наблюдателя, один из которых, кажется, сейчас прожжёт дыру в моей щеке, подскакиваю и иду вслед за Миловановой.

— Хочу переодеться, — говорит она, демонстрируя пакет в руке. — Мир платье купил новое. Такой заботливый.

Просто отлично, — думаю про себя, а отвечаю ядовито:

— Он такой, да. Чудо как хорош.

В туалете на удивление пусто, мы тут же разбредаемся по разным кабинкам. Я освобождаюсь быстрее, потому что Мирон Громов не одаривал меня нарядами этим вечером. Подхожу к зеркалу, пару раз кручусь возле него, восхищаясь тем, как свободно сидят джинсы на впалом животе.

Затем поправляю кольца в ушах и потираю шею, не замечая, что за мной следят.

— Красивый кулон, — улыбается подчёркнуто вежливо Лада. Сдирает ценник с платья.

Инстинктивно касаюсь хрупкой бабочки.

— Спасибо.

— Мне он сразу понравился, а Мирон настаивал на клевере с перламутром.

Уставляюсь на рыжую, не в силах вымолвить ни слова… В груди взрываются остатки первой любви, превращая