её от греха подальше, но разглядеть всё-всё успел. Сосок её карамельного цвета, выглядывающий из-под блядского платья, которое набило оскомину в моём воображении.

Жесть.

Презервативы… Это что означает?

— Мир, — шепчет Юлька испуганно. — С тобой всё в порядке?

— Какого хуя? — рычу подрываясь.

Несусь в прихожую и хватаю куртку.

Глава 14. Взрывающаяся Мия

— Привет, — открываю входную дверь Лёве и склонив голову набок изображаю крайнюю степень раскаяния. Зимний колючий ветер бьёт по ногам, поэтому тут же отскакиваю от порога и жестом приглашаю гостя войти. — Прости, пожалуйста.

— Привет, Ми, — проходит Демидов в дом, скидывая куртку и оставаясь в серой рубашке и строгих брюках. — Да всё нормально. Чего ты распереживалась?

Забираю куртку, пахнущую приятной туалетной водой, и уношу в гардеробную, которая располагается тут же, в прихожей.

Вернувшись, снова зависаю.

Озвучив отцу имя парня, с которым я обедала, и заверив, что обедом мы и ограничились, а презервативы в моей сумке — глупая шутка девчонок, я не сильно удивилась, как быстро отец нашёл телефон Льва Демидова и тут же ему позвонил.

Папа не ханжа и не пуританин.

Он просто беспокоится о моей безопасности. Это одновременно бесит и восхищает в нём.

Лёва, как ни странно, отреагировал на звонок позитивно и пообещал перед поездкой в клуб заехать, чтобы познакомиться лично. Она выпала на субботу.

День, когда у родителей уже традиционный ужин с друзьями.

Всё это немного выбивает из колеи и вынуждает отчаянно краснеть. Мне неприятно, что я будто бы заставляю Демидова встречаться со своими родителями, а он, возможно, и не собирался никогда?

Но тогда зачем согласился?

— Хотел принести тебе букет, но решил не смущать. Знал, что будет неудобно, — говорит Лёва, глядя на меня сверху вниз.

— Да, — поспешно киваю. — Не надо было. Спасибо тебе.

В прихожую выглядывает мама. В лёгком шелковом платье практически незаметен животик, который она по привычке поглаживает.

— Добрый день, — улыбается ободряюще. — Что вы здесь стоите?

— Здравствуйте, — обращается к маме Демидов, повернув голову. — Лев.

— Элина. Пойдёмте, поужинаете с нами?

— Не откажусь, — Лёва хватает меня за руку и идёт вслед за мамой.

В столовой непринуждённая обстановка, фоном звучит лёгкая музыка, а накрытый стол смотрится очень по-домашнему.

— Всем добрый день, — произносит Демидов низким голосом, обращаясь к сидящим за столом.

Мужчины обмениваются рукопожатиями.

— Руслан, — кивает отец, награждая меня коротким шутливым взглядом.

Закатываю глаза от его выходок. Всё время подначивает меня, но, конечно, любя. С этим не поспоришь.

Лёва знакомится с дядей Андреем и усаживается справа от меня.

— Как дела у Виктора Александровича, Лев? — спрашивает папа.

— По-моему, нормально. Работает.

— Мы по нему здесь тоскуем, — произносит серьёзно дядя Андрей. — Пока сложно понимать, что дальше будет в городе с новой главой.

— Да уж, — отец многозначительно поднимает брови, и все сидящие за столом взрослые понимающе улыбаются.

— Вчера мой помощник подал документы для получения разрешения на строительство, а его развернули. Видите ли, форма заявки теперь другая, — продолжает дядя Андрей. — Поэтому передай, пожалуйста, Виктору Александровичу наши искренние поздравления о его повышении и сожаления о том, что город потерял такого первоклассного руководителя.

— Хорошо, — улыбается Лев, коротко посматривая на меня. — Спасибо.

— Угощайся, Лев, — предлагает мама. — У нас пока лёгкие закуски под вино. Выпьешь?

— Нет, я за рулём. От чая не откажусь.

Опускаю голову, рассматривая вырез на груди в форме сердечка. Для клуба я решила выбрать что-то не совсем отчаянное, как в прошлый раз. Модные рваные джинсы и короткий черный топ вполне подошли. Волосы забрала наверх, а в уши вставила крупные серьги-кольца. Получилось неплохо.

— Вы по-моему в клуб собираетесь? — спрашивает тётя Настя, внимательно изучая нас попеременно. — А ты за рулём?

— Не люблю алкоголь, — морщится Лёва.

— Расслабляться тоже надо, но это дело каждого, — постановляет папа.

— Клуб, — мечтательно произносит Громова. — Когда мы сходим?

— Началось, — закатывает глаза с улыбкой дядя Андрей.

— Я хочу танцевать. Элина, пообещай мне, что как только ты родишь и немного освоишься в роли матери четырёх детей, мы девчонками пойдём танцевать?

— Конечно, пойдём, — подтверждает мама, выставляя перед Лёвой фарфоровый чайник и красивую чайную пару. — Сахар, — пододвигает стеклянную вазочку.

— Спасибо, — кивает Демидов.

Чувствует себя вполне раскованно, несмотря на кучу незнакомых людей. Я бы терялась, руки заламывала. А он как скала спокойный. Это вызывает восхищение.

Слежу за движениями его пальцев, помешивающих чай.

— Зря я клуб продал, — замечает папа и получает шутливый тычок от мамы. — Придётся арендовать для вас на вечер.

— У вас денег не хватит, — подначивает тётя Настя.

— Скинемся с Глебом и Долинским. Они побогаче будут.

За общим полушутливым разговором протекает ещё минут десять, прежде чем громко хлопает входная дверь. Шум голосов тут же стихает.

— Мирон? — удивлённо восклицает Громова. — Ты вроде не собирался?

— Всем привет, — произносит Мир и окидывает взглядом всех присутствующих, зависая на Демидове.

Прозрачные глаза темнеют, и он резко подаётся вперёд.

Зажмуриваюсь и снова размыкаю веки. Сердце отдаёт в рёбра, потому что я не видела его кучу времени, а он ни капельки не изменился.

— Мирон, — протягивает открытую ладонь Громов. — Встречались раньше, но лично не знакомились.

— Лев, — отвечает невозмутимо мой спутник.

— Ужинать будешь? — обращается к Мирону мама, поджимая губы и неловко поднимаясь.

— Нет, но спасибо, — мотает головой Мир и смотрит прямо на меня. — Я к Мие.

— Ко мне? — удивлённо разворачиваюсь, пребывая в панике.

— Да, — его лицо напряжено, но, пожалуй, замечаю это только одна я. — Мне нужны лекции по проектной графике.

— А-а-а, да, — подпрыгиваю с места, извиняясь глазами перед Лёвой. — Прости, я совсем забыла тебе отдать.

В полнейшем молчании выходим из кухни. Поднимаюсь по лестнице, чувствуя, как по обнажённой пояснице распускаются мурашки оттого, что он пялится, неотрывно следуя за мной.

Зачем? Я бы спустила ему эти проклятые лекции на первый этаж.

Зайдя в комнату, Мирон плотно прикрывает дверь и опирается на неё спиной, складывая руки на груди. Молча наблюдает, как я ищу его тетрадь в стопке на столе.

— Просто чудесно, — ворчу шёпотом, закусывая губу.

Раздражение, которое начинает распространяться в воздухе, немного обескураживает и ошеломляет.

— Вот она, — отыскиваю наконец-то. — Прости ещё раз, — несусь к двери.

Мир отшвыривает вручённую ему тетрадку и хватает меня за руку:

— У вас всё серьёзно?

Впиваюсь глазами в строгое лицо.

— Ты о чём? Отпусти, — пытаюсь освободиться.

Что за реакция?

Он ведь сам признался в любви к своей рыжей, так пусть катится ко всем чертям.

Вдруг осознаю, мне совершенно всё равно, что он думает. Злюсь дико, извиваясь и упираясь свободной ладонью в твёрдое плечо и