Шрифт:
Закладка:
* * *
Прекрасное солнечное утро. Все странности прошедшей ночи забыты. Пора вставать и собираться на работу. Все идет как обычно. До того момента, как я вхожу на кухню, чтобы приготовить себе завтрак.
Поджарила яичницу, сделала пару бутербродов с сыром, налила апельсиновый сок. Коробку с оставшимся соком поставила обратно в холодильник. Повернулась к столу… Что это?! На столе тарелка с тостами и чашка с горячим, дымящимся черным кофе. Откуда? Я схожу с ума? Схватила телефон и набрала номер Дины.
Глава пятнадцатая, Алекс
Расследование начинается
День прошел как в тумане. Коллеги заметили, очевидно, что я не совсем в норме. К концу рабочего дня мой начальник предложил мне несколько дней отпуска, уверяя, что сейчас самое время. Я согласился. Нужно было разобраться, что происходит.
* * *
Домой я не пошел, сразу отправился в кафе, где мы договорились встретиться с Фрэнком. Мне пришлось его подождать. Но эта пауза была кстати. Я понимал, как может восприниматься мой рассказ о недавних событиях даже моим другом, которого было трудно чем-нибудь удивить. Попытался мысленно выделить только факты, отделив все то, что могло показаться, привидеться, даже присниться. Но все равно, рассказывая, не мог оставаться спокойным. Не заметил, как перешел на описание своих чувств и размышлений.
– Каждому из этих событий вполне можно найти внятное и логичное объяснение, но не слишком ли много этих событий? – после небольшой паузы заговорил Фрэнк, внимательно и очень серьезно выслушав меня. – Может, это все же проявления подсознания? Может, сомнамбулизм?
Я достал из кармана брюк бумажный конвертик и показал его содержимое другу.
– Ты видишь? Что это? – напряженно спросил я и внутренне был готов к любому ответу.
– Конечно, вижу, – ответил Фрэнк, – похоже на кошачью шерсть.
– Видишь ли, этот комочек кошачьей шерсти я нашел у себя на постели. Кошки у меня нет и никогда не было. И раз это мы оба видим, это уже факт, а не проявление моего болезненного подсознания.
– Ты прав, – соглашается со мной Фрэнк, – боюсь, что за всем этим стоит нечто более серьезное, чем это казалось изначально. Мне нужно подумать, кое-что почитать и попробовать узнать побольше о Генрихе Карли. Имя необычное, и мне кажется, я его слышал раньше, но не помню, при каких обстоятельствах и в связи с чем.
* * *
После разговора с Фрэнком я успокоился, можно сказать, вернулся к нормальному восприятию окружающего, но тревога сменилась чувством неуверенности, растерянности. Подошел к дому, и вдруг мне показалось, что я вовсе не там, где должен быть. Однако состояние это продлилось лишь короткое мгновенье, и я, наверное, не вспомнил бы о нем, если бы не последовавшие за этим странные события. Остановившись перед дверью в свой подъезд, стал набирать код, но на последней цифре мой палец попал не точно, скользнул не на ту кнопку. Не успев подумать, я дернул на себя дверь, и она открылась.
Я готов был войти, но вдруг остановился, понимая, что явно попал не туда. Мгновенно, не столько сообразив, сколько чувствуя, что нужно делать, закрыл дверь и теперь уже внимательно и тщательно набрал свой код. Однако на сей раз дверь не открылась. Я повторил попытку, но ничего не получилось и после этого. Мне пришлось позвонить Карли. Маклер приехал очень быстро, словно был на соседней улице.
Он попросил меня отойти в сторону, а сам расположился у двери так, что его действия не были видны, я только слышал три коротких звука, абсолютно одинаковых, как мне показалось. Затем Генрих Карли попросил у меня ключ от квартиры, он приложил его к маленькому едва заметному экранчику, встроенному в панель домофона. Дверь, наконец, открылась.
– Теперь все в порядке, – спокойно заверил меня маклер, – код будет исправно срабатывать, но советую вам все же быть внимательней.
Я увидел или, скорее, почувствовал в этот момент, что Карли не так спокоен, как хочет показать. Но тогда я не придал этому значения, а вскоре и вовсе об этом забыл.
Глава шестнадцатая, Сандра
Невероятный сон
События последних дней не только озадачивали. Собственно, ничего страшного, было даже интересно. Но необъяснимость наблюдаемых явлений настораживала. Я привыкла считать, что у всего происходящего вокруг есть причины и следствия. Если кто-то проводил эксперимент, он знал, зачем это делал. Меня не устраивала роль, которую, судя по всему, отвели мне в этих опытах.
Но жизнь шла своим чередом, вскоре я уже не была уверена, что моя память сохранила именно то, что я на самом деле наблюдала. Возможно, все было если не во сне, то где-то на грани сновидений. С Диной мы не обсуждали больше новогодние загадки и последовавшие за тем приключения, понимая бессмысленность подобных разговоров при столь незначительном наборе деталей, кои можно было счесть фактами.
Свыклась я и со своим не очень предсказуемым будущим, ставшим результатом так и не осмысленного мною до полной ясности прошлого. Мне не раз приходило в голову, что два тысячелетия назад, такая проблема могла иметь куда более существенные последствия. Я могла себе позволить получать удовольствие и от предполагаемых воспоминаний, и от приятных ожиданий. Я вдруг поняла, чего мне так не хватало в моей, в общем-то, удавшейся судьбе. И приняла ее подарок, хоть и в нетрадиционном стиле. Я хочу сказать, что успокоилась.
И тут сон, яркое незабываемое сновидение, отделяемое от действительности только моей уверенностью в наличии у меня здравого смысла и умения пользоваться логикой. На память свою я тоже полагалась.
Я понимала, что нахожусь в своей спальне. Но выглядела она не так, как обычно. На двух прикроватных тумбочках появились две декоративные свечи в виде чуть вытянутых в вертикальном направлении
