Шрифт:
Закладка:
Помимо стирки и уборки, единственным развлечением у них было шитье. Перешивали платья на похудевшую принцессу. Новые приобрести не на что, а прежние очень быстро стали велики. Еще они немного облагородили заросший сад и даже посадили небольшой огород с лечебными травами. Семена Моржетта привезла с собой, а принцессе нравилось ковыряться в земле. Здесь даже свой хозяйственный двор имелся с конюшней, но сейчас там все пустовало.
Ничего, были бы деньги! Я очень надеялась, что они у нас появятся, и готовилась к разговору с управляющим. Этот гад на мою записку о встрече ответил, что сможет выделить мне время в своем расписании только через два дня. Как пить дать цену себе набивает или хочет ткнуть носом в мою незначительность. Но не лишен любопытства, раз все же нашел для меня окно в плотном графике.
К его будущему огорчению, такое пренебрежение меня задело, и я ему это обязательно припомню. Пока же бегала, выплескивая энергию. Ждать я умею.
В боку закололо, и я перешла на шаг, восстанавливая дыхание. Да уж, чтобы прийти в форму, потребуется уйма сил, но времени свободного у меня сейчас много. Все равно заняться больше нечем, а физические нагрузки избавляют от лишних мыслей. В процессе двигательной активности вырабатывается эндорфин – гормон счастья. По идее, он должен повышать настроение и дарить чувство удовлетворения жизнью, но, даже когда я изматываю себя до седьмого пота, мне его хватает лишь на то, чтобы не сойти с ума и примириться со своим положением.
«Все могло быть намного хуже!» – внушала я себе мысленно. Например, я могла вообще умереть или очнуться в грязной подворотне, а еще хуже – в борделе. А то, что мы на периферии и никому нет до нас дела, даже хорошо. Есть время разобраться с реалиями этого мира. Даже то, что я практически замужем, тоже неплохо. Браслет Владыки дает мне защиту от чужих поползновений, положение его почти жены – и при этом мне не нужно прогибаться перед драконом. Не хочет меня видеть? Да ради бога! Он мне тоже даром не нужен.
Хватило того, что я видела в воспоминаниях Элиссабет. Ведь этот чешуйчатый гад даже браслет брачный не потрудился на нее надеть. Бросил перед всеми и улетел, даже не попрощавшись, словно ее общество его тяготило. Это наивная принцесса поверила увещеваниям сестер, что Владыке трудно в ее обществе из-за ее истинности, а я-то понимала, что ему попросту на нее плевать.
Брачный браслет Элиссабет передали на первом постоялом дворе. Эта дурочка засыпала, любуясь блеском печати Владыки на своей руке, мечтая о будущем и даже не думая оскорбиться. Полная наивность! Да что говорить, если ее все игнорировали, а она умудрялась верить, что после восемнадцати в жизни все изменится. Дура!
Хотя нет, не буду оскорблять ту, в чьем теле я нахожусь. Она просто наивный ребенок. А вот на Владыку стоит направить презрение. Он притащил это дитя к себе и бросил выживать, не заботясь о ее судьбе. Вот кого стоит винить во всех невзгодах бедной девочки. И ее самоубийство из-за его бездушия полностью на его совести!
У меня все кровожадно бурлило в душе при мысли о Владыке. Вот кому я от души врезала бы, и плевать, что у нас разные весовые категории. Мурло чешуйчатое! От негодования даже сам факт существования драконов в этом мире терял свою яркость.
Не увидь я в воспоминаниях принцессы, как он на ее глазах изменился, считала бы, что это его прозвище. Ну, называют же женщины мужчин в постели львами и жеребцами. А у мужика, вокруг которого скачет тридцать жен в желании угодить, явно самомнение завышено. Как по мне, петух он потасканный! Развел курятник…
Шум внизу заставил меня встрепенуться и поспешить на звук. Пришла Моржетта.
Она с трудом поставила тяжелые корзины на лавку. Ей приходилось ежедневно ходить в город за продуктами, чтобы и поесть принести, и сделать хоть какие-то запасы.
– Как все прошло?
– Ох, еле донесла, – утирая пот с раскрасневшегося лица, призналась она.
Я налила ей воды.
– Разве нельзя нанять носильщика?
– Жалко тратить монеты.
– Ничего, продадим еще что-нибудь из драгоценностей.
Моржетта продала полностью ростовщику только два украшения из всех заложенных, рассчитывая на скорую помощь от сына.
– Вам нельзя так надрываться. Скажите, а меня точно не выпустят с вами в город? Я бы могла помочь.
– Нет, вам не по статусу заниматься этим. И из дворца не выйти без пропуска.
– А как его получить?
– Секретарь Владыки согласовывает с ним запросы на выход в город, но ваш даже показывать ему не будет.
– Почему все так сложно?! Я что, в заточении?
– Нет. Просто на каждый выезд нужно выделить охрану, обеспечить безопасность, – пожала плечами Моржетта. Для нее тут не было ничего странного, а мне претило такое ограничение свободы.
– А если я просто с вами выйду? Мало ли придворных дам или служанок. Меня же никто не знает в лицо.
– А как войдете обратно?
– Покажу брачный браслет.
– Вы представляете, какой тогда разразится скандал?
На это мне плевать, но нужно что-то придумать, иначе прогулка в город станет для меня единственной. Из дворца тогда точно больше не выпустят.
– И вам не пристало ходить в таком виде. Увидь вас кто – и решат, что ее высочество сошла с ума, – отчитала меня леди.
– А я не хожу, я бегаю, – подмигнула я ей. – Моржетта… Давай на «ты»? Все равно мы здесь только вдвоем, не вижу смысла соблюдать все эти церемонии. И можно я буду называть тебя Мора?
От такого панибратства у нее округлились глаза, и я постаралась объяснить:
– Просто имя Моржетта ассоциируется с хохотушкой и легкой на подъем девушкой, а ты вся такая серьезная, чопорная, одергиваешь меня постоянно за неподобающее для принцессы поведение. Только кому мне здесь манеры демонстрировать?
Неожиданно Моржетта расплакалась, закрыв лицо руками. Так горько, словно у нее что-то сломалось внутри. Я опешила от удивления, а потом мысленно отругала себя. Чего я полезла со своим уставом? Может, для нее это неприемлемо, я ее последних остатков гордости лишаю. Она же леди вроде, а стала служанкой при принцессе. Таскает продукты как обычная прислуга, а я еще хочу к ней без всякого пиетета обращаться.
Я подошла и обняла ее, извиняясь:
– Простите! Простите меня! Это не потому, что я вас не уважаю. Просто хотела по-дружески общаться, у меня ведь кроме вас в этом мире никого нет…
– Мора… Так меня мама в детстве называла, – всхлипнула она. – Мора – любовь на ее языке. Она говорила, что я дитя большой любви и обязательно буду счастлива.
– Она была права? Вы же были замужем. У вас сын.
– Нет, – замотала она головой, – я не была счастлива. Мама умерла при родах, когда мне было тринадцать, и больше никто и никогда не называл меня Морой. Уже через год отец женился вновь. Мачеха имела большие амбиции, и отец все состояние спустил на ее капризы. Чтобы поправить свои дела, продал меня мерзкому старику за хорошие деньги. Ему было шестьдесят! Вдовец, единственный его наследник погиб в пьяной драке. Он был богат, именит и купил себе молодую жену, которая родит ему еще. У моей матери было девять детей, он посчитал, что я тоже буду плодовита, и выбрал меня, несмотря на происхождение.
– А что не так с вашим происхождением?
– Моя мать была дочерью туземного вождя. Отец привез ее из странствий, и все из-за смуглой кожи и темных глаз называли ее ведьмой. А она всего лишь хорошо разбиралась в травах и знала чуть больше обычных людей.
– Что же было дальше?
– Я родила мужу наследника, и на этом двери моей спальни для него стали закрыты. Мать успела научить меня всему, что знала, и больше я не понесла. Супруг стал уделять внимание другим, у него появились внебрачные дети. Его любовницы становились все моложе и моложе. В последнюю он влюбился и даже поселил ее беременную во флигеле рядом с домом,
