– Я тебя к своему врачу отвезу, – заботливо сказал он. – Он один из лучших в городе хирургов.

– Вы такой заботливый, – невинно пропела юная журналистка.

– Тебе сейчас сколько лет? – уже в машине спросил он.

– Двадцать исполнилось.

– Взрослая уже.

– А то.

– И сколько статей уже написала?

– Полтысячи будет. В разных изданиях.

– Ого!

– Да, я такая, – с гордостью заметила Рита.

По дороге Лев Витальевич по-молодецки, а был он для своих лет поджар и расторопен, заскочил в магазин спортивной одежды и скоро вынес коробку, перевязанную широкой алой лентой. «Боже, – подумала Рита. – Что он мне еще приготовил? Обувь!»

Вершинин забрался в машину и протянул коробку Рите.

– Это мой подарок, – сказал он. – Возражения не принимаются. Развяжи.

Она послушно развязала – там были изящные дамские кроссовки.

– Тебе сейчас на каблуках пока ходить не стоит, – совсем по-отечески сказал Вершинин. – Так что надевай. Не подойдут – поменяем.

– Даже не знаю, что сказать, – совершенно искренне отозвалась Рита.

– Скажи просто «спасибо».

– Спасибо, Лев Витальевич.

Он и впрямь был заботлив. В машине Рита переобулась. Кроссовки подошли.

– Ну как? – спросил Вершинин.

– Как на меня сделали.

– Глаз – алмаз, – похвалился он.

Затем они приехали к хирургу, но у того сидел важный пациент, и выставить его немедленно ради юной корреспондентки не представлялось возможным. Лев Витальевич отошел поговорить по телефону. Рита думала, как ловко она провернула это дело. Сама незаметно от окружающих расшатала и сбила каблук, уселась на скамейку ждать у моря погоды. Актерского мастерства ей было не занимать – ее величество природа в случае Риты Сотниковой постаралась на славу.

И еще были вынужденные обстоятельства.

У этой авантюры существовала драматическая предыстория. Рита все чаще замечала, что Жанна Елецкая намеренно отдает предпочтение той самой «интеллектуалке», долговязой Варваре Пташкиной, с которой они втроем пришли в журнал Льва Вершинина. Несомненно, у Варвары, девушки сдержанной, было побольше опыта в деловых темах, тут не поспоришь. Да и старше она была Риты на несколько лет. А может быть, Рита Сотникова одевалась чересчур откровенно, вела себя вызывающе приветливо с коллегами, всем улыбалась, много и весело шутила, прямо как Снегурочка, хоть сейчас хоровод заводи вокруг елки. Глаза у нее блестели как-то особенно, и косились все мужчины именно на нее, а те, что понаглее, раздевали девушку глазами, в том числе и шеф – Лев Витальевич Вершинин.

Кто его знает, как там все было, но женская ревность – страшное дело с непредсказуемыми последствиями. Однажды между учительницей и ученицей произошел неприятный разговор. Они все реже курили вместе и уже давно не делились впечатлениями от жизни. Проходя мимо и оглядывая Риту в совсем уж короткой джинсовой юбке, да на каблучках, Жанна мимоходом сказала: «Будь скромнее, девочка, не показывай себя так, будто ты в сотый раз вышла на панель». Сказано было наедине, но это оказалось как звонкая и обидная пощечина. За ней стояло еще и то, что Жанне не удалось запросто овладеть своим прежним любовником и шефом – старым львом-сердцеедом Вершининым, она не понимала почему, оттого нервничала и даже бесилась. Она-то ждала первого шага от него, а он его никак не делал.

Рита опешила от оскорбления Жанны, успела только спросить ее в спину: «И в чем мне теперь ходить, Жанна Борисовна? В защитном комбинезоне? В маскхалате?». «А вот это выбирай сама, – вполоборота ответила Елецкая. – Можешь хоть в плащ-палатке». Рита на этот раз промолчала, – зачем нарываться, – но обиду затаила. Она понимала, что синим чулком не станет, пояс девственности на себя не наденет и с мужчинами не будет вести себя так, будто она активная лесби. Она останется сама собой, привлекательной и сексуальной, при этом – соблазнительно юной. И рано или поздно ревнивица Жанна найдет причину избавиться от нее.

Хирург, пожилой добродушный профи, Исаак Клибензон, ощупал ножку Риты, покачал туда-сюда ступней и сделала заключение: «Ничего страшного, Лев, твоя красавица будет жить. Пусть спиртовые компрессы на ночь поделает». «Слава богу», – отозвался Вершинин. Но слова «твоя красавица» еще сильнее взволновали его. Он взглянул на Риту, она на него, и оба засмущались.

Они подъехали к ее дому, Рита понимала, что пора выходить.

– Солнышко, у меня есть предложение, – сказал Вершинин. – Если твоя ножка завтра болеть не будет, то я приглашаю тебя посидеть в кафе или ресторане. После работы, разумеется. Заодно поделишься планами. Что скажешь?

– Я только за, – очень просто ответила его штатная журналистка.

– Тебе, наверное, часто поступают такие предложения? Посидеть да поболтать? В кафе или ресторане?

Лев Витальевич прощупывал почву. «Ну-ну, – подумала Рита, – так тому и быть».

– Ох, очень часто, – искренне вздохнула она. – Особенно когда работала завотделом информации в молодежке у Жанны Борисовны. – Она специально назвала ее по имени-отчеству и тем самым набросила пару-тройку годков. – Артисты разные, певцы, бизнесмены так и волочились за мной. Можете себе представить? Проходу не давали.

Вершинин стал совсем несчастным и едва губу не закусил.

– Но у меня есть принципы – это раз, – как ультиматум объявила Рита. – А два – я решила посвятить свою жизнь карьере. Конечно, у меня было несколько романов по жизни, но они мне, кроме беспокойства и разочарования, ничего не принесли. Я сказала себе, просто дала зарок, что должна найти человека, который бы меня понимал на все сто. Вы же знаете, о чем я говорю?

– Конечно! – едва не подпрыгнул на водительском месте Лев Вершинин. – Еще как понимаю! Я сам такой. Человека нужно не просто любить, но и уважать, а для этого необходимо абсолютное взаимопонимание. Но это не для одной ночи, разумеется, а чтобы построить настоящие отношения.

– Как хорошо вы говорите, – со всей искренностью заметила Рита. – Как будто в очень умной книге прочитали. В пособии по серьезным отношениям, – пошутила она.

– Спасибо, – польщенно опустил глаза старый ловелас. – Да, кстати, чуть не забыл: нам стоит обменяться номерами телефонов.

– Точно, – вспомнила Рита.

– Не хотел бы спрашивать его у Жанны, – многозначительно уточнил Вершинин.

Этой репликой он приблизился к ней еще на полшажочка, поняла Рита.

– И это очень мудро, – кивнула она, – Жанна бы потом меня съела.

– Да ладно?

– Ага. Она очень переменилась за эти месяцы.

– Обидно слышать, – задумчиво пробормотал медиамагнат.

Она давала ему возможность в будущем заступиться за нее. Пусть надевает латы, шлем, берет в руки щит и меч и будет готовым к битве.

– Только, пожалуйста, – Рита положила ладонь на руку Вершинина, – не говорите ей об этом! Очень вас прошу.

– Ни в коем случае. – Он