Воронов несколько раз перевел взгляд с одной на другую, потом, видимо, оценив состояние Ирмы, сказал:

— Она нам сейчас сама расскажет, кто такой Клевцов и как он связан со всем этим.

Нателла озабоченно поерзала:

— Это тот, что ли?

Ирма кивнула.

— Ну так, я тебе и сама расскажу, голубь сизый, — взбодрилась бабка. — Ирке и неудобно про такое говорить. Клевцов этот самый часто тут бывал и до того, как Ирка приехала. Искал тут вместе со всеми это самое городище чертово, — она перекрестила рот. — Не скажу лишнего, вел он себя все время прилично. А как Ирка приехала, стал он за ней ухлестывать. Опять-таки врать не буду — не сразу. Дня два прошло, должно быть, прежде чем он ее проводил. Правда, уже темнело, но кого тут бояться-то? Все свои. А он до ворот проводил и вроде как симпатии стал выказывать. А она, дело молодое, видать, стеснялась, что к ней, школьнице, такой взрослый дядька липнет. Ему уж тогда лет под сорок было…

— Тридцать четыре, какие «под сорок», — не удержалась Ирма. — И вообще помолчи, я сама расскажу.

Она пошарила по столу взглядом, потом спросила у Воронова:

— Где сигареты?

Закурила, глубоко затянулась несколько раз, потом продолжила:

— Не «лип» он ко мне. Честно. Парни-то уже и к сиськам лезли, и под юбку, а Клевцов ни-ни. Но все время вокруг меня был, если не уходил на эти самые поиски. Правда, первые дни никуда не уходил, каждый вечер провожал. Я поначалу, правда, боялась, что начнет приставать, а потом уж думаю, приставал бы скорее. Девки-то каждое утро рассказывают, хвастаются, а мне и сказать нечего, — она улыбнулась как-то виновато. — В общем, когда ушел он в свою «разведку», парни ко мне и не лезли. Думали, видать, что я «евоная». То ли боялись, то ли своих хватало — не знаю. Да и не в том дело!

Ирма пожала плечами.

— Как-то раз он мне и говорит: помнишь, ты рассказывала про заимку, которая где-то рядом?

— «Заимка»? Это что еще за зверь? — перебил Воронов.

— Заимкой у нас называют… — начала Нателла и замялась. — Как тебе сказать-то… Ну, вроде дачи, если на современный манер, но не дача.

— Ну, Нателла Иосифовна, — улыбнулся Воронов. — Вас слушать — сплошное удовольствие.

— А ты не ржи, будто мерин, — обиженно опустила уголки губ Нателла.

— Да, мерину-то вроде уж и сил не осталось ржать, — не унимался Воронов, но чувствовалось, что и ему передается напряженность всего происходящего.

— В общем, устраивал человек себе жилище подальше от деревни. Избу там ставил на манер тех, которые тут, забором обносил таким же. Вот! — закончила она пояснения.

— И переселялся туда? — удивленно спросил Воронов. — А зачем?

— Да не переселялся он, а было это… ну… для охоты, для рыбалки, чтобы если поедешь, то не в шалаше с комарами и гнусом жить, а в доме, как человек, а не как бродяга какой.

— То есть как бы вторую квартиру заводил? Чтобы при случае и… — уточнил Воронов.

— Ну, и для сраму, конечное дело. Вас, мужиков, не переделать, — подчеркнуто спокойно согласилась Нателла.

— Да, переделывают, переделывают, Нателла Иосифовна, и не прячутся теперь, и не только баб любят, — в тон ей ответил Воронов. — Ну, а заимка-то эта, она как, общая была?

— Нет, зачем «общая»? Как раз каждый заимку-то ставил, чтобы от людей подальше побыть. Вроде как, по-нынешнему, в отпуск уехать.

— Ну, мало ли… Зима… Охотник заплутал, замерз. Может войти, согреться, от смерти спастись.

— Какой же ты охотник, если в своих краях заплутал? — безжалостно возразила Нателла. — Не знаешь дороги к местам — сиди дома, жену сторожи! И, потом, у нас нехорошо, если чужое берешь, а в дом чужой лезть вовсе стыдно и нехорошо! А на тот случай, про который ты говоришь, что замерз, ну, что, бывало, конечно, но для того все сообща ставили избушку в тайге. Оставляли там еды, всякого важного, печку уже снаряженную, чтобы только спичку поднести и — запылала! А когда собираешься уходить — ты печку-то заново приготовь. Не ты один тут плутаешь. Вот такие порядки у нас.

— Ну, то есть случайный человек в заимку не заберется? — уточнил Воронов. — Ну а вдруг?

— «Вдруг» он и есть вдруг. По-всякому поворачивает, — пожала плечами Нателла.

— Да что вы тут филологией занялись? — вклинилась слегка захмелевшая Ирма. — Могли — не могли, бывали — не бывали! Не это важно. Ты же про Клевцова спросил.

— Да, извини, — согласился Воронов. — Рассказывай.

— Я как-то у костра и рассказала про заимку. Помнишь, баба, ты говорила? — повернулась она к Нателле.

— Про «княжескую», что ли? — оживилась та.

— Ну да, — подтвердила Ирма. — Ты про нее и рассказала? Сказками побаловала?

— А это что за зверь — «княжеская заимка»? Почему «княжеская»? — спросил Воронов.

Нателла усмехнулась:

— Пусть Ирка рассказывает, а я погляжу, чего она там врала.

Ирма