ночь пробуждения,

когда тихий труд

пронизывает души

как электричество

ожидания.

Когда миры

Еще не раскрытые

уже блестят

в душах страдающих.

Когда их связывает

флюидная сила

Новой Европы,

Новой Европы

с

Новым человеком.

III

Я шел по дороге,

в мыслях миллионам брат,

брат новому человеку

в неведомое время.

<…>

Я шел по дороге

тысячам брат и один

среди этого

умирающего столетия.

<…>

Новому будущему

шагаю навстречу

с новым лицом.

Через лицо

сага крови.

—

Европа спит.

У обочины умирает мертвое столетие.

Только по заводам, только по рвам

станков гул,

рабочие, белые и черные,

тихо строят.

Мы уже близко к полюсу?

Полярная ночь сияет

на нас.

Таким образом, Косовел до перехода к конструктивизму занимает позиции активистского экспрессионизма, выбирая деятельную социальную позицию и помещая себя в лагерь революционеров. По его собственным словам, он выступает за «победу правды в культурной, гуманизма в экономической и справедливости в социальной жизни»111. Однако активная левая позиция Косовела продиктована не каким-либо партийным диктатом, а в первую очередь этической и духовной революцией, которая представляет для него необходимое условие истинного искусства и отвечает парадигме исторического авангарда. Еще один пример гимна новой жизни – стихотворение «Коне: новой эпохе»:

Nova doba prihaja

v kolektivnem imetju,

nova doba prihaja

i delavcu i poetu.

Smrt tehnično mehaničnim

problemom!

Vsi problemi so problemi človeka.

Proti Taylorjevemu sistemu!

Humanisti z vijoličasto brado.

Nova doba prihaja,

ko bo vsak delavec človek,

ko bo vsak človek delavec.

Nova doba prihaja

z uporom sužnjev112.

Новая эпоха грядет

в коллективном владении,

новая эпоха грядет

и для рабочего, и для поэта.

Смерть технически-механическим

проблемам!

Все проблемы – проблемы человека.

Против системы Тейлора!

Гуманисты с фиолетовыми бородами.

Новая эпоха грядет,

когда всякий рабочий будет человек,

а всякий человек – рабочий.

Новая эпоха грядет

с противостоянием рабов.

Те же революционные мотивы звучат в стихотворениях «Красная ракета», «Красный атом», «Говорю тебе, брат…», «Предобеденный сонет», «Возле гигантского колеса», «Ноктюрн», «Медитации», «Революция»113. «Красный атом» является последним экспрессионистским символом революции у Косовела114: «В серости крутых обстоятельств / гляди не сбейся с дороги к свету, / в печали, в удушающем мраке / вспыхни, как пламя, поверх обстоятельств»115.

Напоследок добавим несколько слов о стилистических особенностях экспрессионистской поэзии Косовела116. Ей присущи все те риторические и стилистические решения, которые характерны и для немецкоязычного экспрессионизма: взрывные метафоры, кричащие цветовые контрасты, использование эмоционально заряженных глаголов и в целом как можно более экспрессивных образов и выражений, геминация в виде удвоения или утроения слова, синтагмы или даже стиха, гиперболичность117, а также симультанизм. Как уже было отмечено выше, свойственная Косовелу гибридная поэтика присутствует и в экспрессионистской лирике, его преимущественно традиционные по форме стихи время от времени приобретают яркий авангардистский оттенок. Подлинно формальное новаторство возникает в творчестве поэта на стадии «Консов» и «Интегралов», где активно внедряются номинативные конструкции, катахрезный монтаж и использование паралингвистического материала, отправной точкой для которых все же послужил не немецкий экспрессионизм, а другие течения европейского авангарда. Оцвирк делает существенное заключение о том, что Косовел «отличается от немецких экспрессионистов простотой и эмоциональной подлинностью, так как никогда не впадает в перегруженность и натянутую патетичность»118.

Таким образом, лирика Косовела органичным образом вобрала в себя экспрессионизм как одно из доминирующих явлений в искусстве своей эпохи с его особым мироощущением и поэтикой, они во многом оказались созвучны лирическому «я» его произведений и восприятию этого приморского словенца, пережившего кошмар Первой мировой войны и притеснения со стороны зарождающегося итальянского фашизма. Диссонантные, амбивалентные образы европейской предсмертной агонии, апокалиптических видений, распада и гниения, спектакулярной смерти городов – воплощения обреченной современной технической цивилизации соседствуют с хаосом потерянной и отчужденной личности, раненого «я» героя, разрываемого изнутри огнем, ледяным холодом и ужасающей бурей, его удел – крик в бескрайнюю синеву неба, вглядывание в притягивающее пространство космоса, его магические полюса и божественную таинственность, раскрывающие сокровенную истину о вечном – боли, страданиях, жизни и смерти; наряду с которыми – ожесточенный внутренний бой и призывы к внешней борьбе, реализации действительной социальной справедливости.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Сонькин В. Литература межвоенного периода (1918–1941). Поэзия // Словенская литература XX века / отв. ред. Н. Н. Старикова. М., 2014. С. 64–65.

2 Zadravec F. Slovenska ekspresionistična literatura. Murska sobota, Ljubljana, 1993. S. 41.

3 Zadravec F. Slovenska ekspresionistična literatura. Op. cit. S. 7.

4 Старикова H. H. Словенский поэтический авангард 1920-х гг. Антон Подбевшек и Сречко Косовел // Искусство Сербии, Хорватии и Словении в 20 веке / отв. ред. и сост. Н. В. Злыднева. М., 2019. С. 331.

5 О поэтическом творчестве Сречко Косовела см.: Старикова Н. Н. Словенский поэтический авангард 1920-х гг. Антон Подбевшек и Сречко Косовел. Указ. соч. С. 331_353; Старикова Н. Косовел Сречко // Энциклопедический словарь экспрессионизма / гл. ред. П. М. Тонер. М., 2008. С. 289–290; Старикова Н. Н. Косовел Сречко // Лексикон южнославянских литератур / отв. ред. Г. Я. Ильина. М., 2012. С. 190–192.

6 Сонькин В. Указ. соч. С. 71.

7 Стано Косовел (1895–1976), брат поэта, о школьных каникулах Сречко, проведенных в Томайе во время войны писал следующее: «Дома он целыми днями ходил по полям и оврагам, сопровождал военное бедствие, которому все не было конца. Он видел отряды солдат, которые уходили на поле боя и больше не возвращались». Цит. по: Kosovel St. Srečko Kosovel med Ljubljano in Trstom // Srečko Kosovel, Stáno Kosovel, Boris Pahor in Milko Bambič. Srečko Kosovel v Trstu. Trst, 1970. S. 16 (Здесь и далее перевод цитат со словенского мой. – А. К.).

8 Старикова Н. Поэт и время // Вречко Я. Конструктивизм и Косовел: монография / пер. со словен. Ж. Р. Кнапа, И. Н. Щукиной. М., 2014. С. 14.

9 В 1925 г. Косовел подготовил к изданию сборник «Золотой челн» («Zlati čoln»), выход которого по неизвестным причинам так и