Шрифт:
Закладка:
По большей части, однако, он добрался до конца дня без происшествий — никаких дополнительных отработок, никто не жаловался на него Снейпу, а у самого Снейпа не было причин присматриваться к нему лишний раз. За исключением того, что у Гарри пришло время дурацкой «беседы» с профессором. Как часто бывало в течение этого семестра, он подумал было прогулять, но решил, что это глупо. Он просто принесёт что-нибудь, чем можно будет заняться.
И поэтому к приходу Снейпа в Выручай-комнату Гарри уже был по уши погружён в проект по трансфигурации для своего урока с Макгонагалл и не поднял глаз, когда вошёл профессор.
— Гарри…
Гарри проигнорировал его.
— Гарри, это невежливо.
«Верно, я же пытаюсь быть вежливым».
Гарри поднял глаза.
— Прошу прощения, профессор, я увлёкся работой. Вам что-то нужно?
На скулах Снейпа дрогнули желваки.
— Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что происходит.
— Разговаривать с вами здесь необязательно, не так ли, профессор?
— Так и есть. — Желваки заходили ходуном.
— Тогда оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня много работы, которую нужно сделать.
***
Северус стиснул зубы. Это звучало, как сказал бы Драко, очень по–слизерински: Мастер зелий ведь пообещал мальчику, что не будет заставлять его говорить, и было чрезвычайно важно оставаться последовательным и честным с ним. Гарри должен был знать, что Северус тоже ничего не мог с этим поделать. Он не был дураком.
— Очень хорошо, — процедил Северус сквозь зубы.
В глазах Гарри промелькнуло лёгкое опасение от этого тона, но мальчик вернулся к работе без комментариев, и попытки Северуса втянуть его в разговор были полностью проигнорированы. Чёрт.
***
Стук в дверь кабинета заставил Северуса поднять глаза в надежде, что это Гарри, но профессор был почти уверен, что это не так.
— Войдите! — рявкнул он.
К его удивлению, дверь осторожно открыла Гермиона Грейнджер, подошла и, несколько напряжённо встав перед его столом, крепко сцепила руки перед собой. Она нервничала. И не удивительно: у Северуса не было привычки поощрять гриффиндорцев беспокоить его в кабинете.
— Выкладывайте побыстрее, мисс Грейнджер. У меня мало времени на ваши мелочи.
Она на мгновение прикусила губу и слегка заломила пальцы, но заговорила:
— Я… вы знаете, что происходит с Гарри, профессор? Потому что он выглядит несчастным, и я…
— Естественно, обвиняете меня, — насмешливо подсказал Северус.
— Нет! Дело совсем не в этом, профессор! Я просто подумала, что вы единственный знаете об этом и, может быть, сможете всё исправить!
— Я похож на джинна, мисс Грейнджер? — едко спросил Северус. — Уверяю вас, я так же мало знаю о том, что происходит с мистером Поттером, как и вы. Теперь, если вы не можете сказать ничего существенного…
— Так вы не знаете? — Гермиона выглядела расстроенной.
— У меня нет привычки так откровенно вторгаться в личную жизнь мистера Поттера, как это потребовалось бы, чтобы вытянуть из него информацию. И вам тоже не следует этого делать.
— Это как-то связано с вами, профессор, — выпалила Гермиона.
— Значит, — Северус ухмыльнулся, — вы всё-таки обвиняете меня.
— Вы можете просто выслушать? — огрызнулась она, и это было так похоже на Макгонагалл, что будь здесь Гарри, он бы улыбнулся. Северус же просто откинулся на спинку кресла, зная, что это будет воспринято, по крайней мере, подсознательно, как более располагающая поза.
— Разумеется, мисс Грейнджер. Расскажите мне о своём блестящем умозаключении.
— Мы спросили, связано ли это с вами, и он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». И он очень, чрезвычайно вежлив в классе, как будто старается любой ценой держаться подальше от неприятностей.
«Она хорошо его знает. Интересно».
Блейз был самым близким другом Гарри, в некотором смысле единственным из четверых, кто мог что-то требовать от него, но на самом деле, похоже, Гермиона была второй по настойчивости, чего Северус совсем не ожидал.
«И они с Блейзом тоже неплохо ладят, когда не соперничают, — подумал Мастер зелий. Наконец всё стало на свои места. — Он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». Звучит знакомо. И… Гарри старался держаться подальше от неприятностей?»
— Вы думаете, это важно?.. — намеренно скептически спросил он.
— Он старается держаться подальше от вас! Я не знаю почему, но подумала, что, может быть, вы знаете.
«Я тоже не знаю, но, полагаю, это в чём-то поможет».
— Даже если бы я знал, мисс Грейнджер, я вряд ли сообщил бы вам об этом, — сухо сказал Северус.
— Я знаю.
— Тогда почему вы пришли ко мне?
— Потому что обычно вы делаете его счастливым! — вырвалось у неё. — Вы добры с ним, и он знает, что вы хорошо к нему относитесь, и ему это нравится, так что я не знаю, почему он вдруг стал таким странным! А если вы тоже не знаете, тогда не знает никто. Как будто ничего не произошло, и он просто свихнулся!
«Ему нравится? В самом деле?»
— Пожалуйста, не надо истерик, мисс Грейнджер. Мальчик не умирает.
Гермиона выглядела так, словно вот-вот расплачется.
— Он был таким в прошлый раз, — в сердцах напомнила она. — Ему больно, но он никому не скажет почему, и на этот раз даже мадам Помфри не сможет от него этого добиться. Вы единственный, кто может, а вам всё равно!
Северус ожидал, что она убежит — по его опыту, сердитые, расстроенные, истеричные первокурсники обычно убегали после такого заявления, но она просто стояла, бросая ему вызов почти так же, как это иногда делал Гарри, и ждала ответа. Мастер зелий невольно восхищался её смелостью.
— Напротив, мисс Грейнджер, — мягче сказал Северус. — Мне не всё равно. С другой стороны, Гарри ещё не дал мне понять, что ему нужна помощь. Пока он этого не сделает, у меня очень мало вариантов.
Маленькая всезнайка не обрадовалась, услышав, что у Снейпа нет чудесного решения.
«Полагаю, и я тоже не выгляжу довольным».
После некоторой паузы Северус услышал, как Гермиона тихо и с явным разочарованием пробормотала:
— Он просто такой глупец.
— Идиот, мисс Грейнджер, или кретин? — Северусу снова захотелось улыбнуться. — Глупец — это слово для невежд и недостойно потенциального лексикона такой всезнайки, как
