— Иду-иду!

Она прошла по берегу, потянув за собой еще один силуэт, едва различимый в ночи, но, когда они подошли ближе, стало ясно, что она ведет за собой Даньку.

— Мы заигрались в прятки немного и время совсем не заметили.

Яна невинно улыбнулась, с некоторым удивлением заметив меня.

— Гета, вы среди ночи купаться изволите?

— Иди ты, к черту, Яна, и Агнию с собой забери, чтоб я вас в доме своем больше не видела.

Мальчишка, действительно целый и невредимый, робко подошел к отцу, не зная, чего от него ожидать.

— Я даже не знаю, выпороть тебя или пожалеть. Вам что ведьма сказала? В лес ни ногой, а ты? Бабки наслушался и вперед? Не к зверю, так к мавкам в руки?

Даня, сверля взглядом носки ботинок, попытался оправдаться.

— Но нам весело было, и она присматривала за мной.

— Выпороть всё же.

— Ну паап, это ведьма всё сделала, она меня сглазила, я бы не потерялся, если бы не она.

Я почувствовала, как напрягся Алексей, и предостерегающе прикоснулась к его плечу.

— Не здесь, нам еще нужно уйти отсюда.

— Я вас проведу, мне Леша ножик дал из кузницы.

Аня помогла мне встать и, вручив посох с черепом, потянула за собой, явно боясь, что я все же начну буянить. Кузнец, подхватив сына на плечо на всякий случай, прошел за нами, держась рядом.

Как и обещала, мавка вывела нас из леса, но не моей тропой, а своими путями, получившимися даже быстрее, и только мы переступили невидимую линию чащи, громко позвала Васю, чтобы он встретил нас.

— На будущее, Данька, те, кто остаются в лесу на всю ночь, оттуда больше никогда выйти не могут. Если бы Яна тебя до утра продержала, ты бы домой никогда не вернулся и папу ни за что бы не увидел.

Назидательно постучав костяшками пальцев по лбу мальчика, Аня попрощалась с нами и быстро скрылась среди деревьев. Силуэт брата показался в проеме ворот заднего двора.

Капли летнего дождя барабанили по оконному стеклу, убаюкивая меня своим шумом, пылинки в редких лучах солнца лениво кружились в воздухе. В спальне пахло кашей на молоке, анисом и совсем чуть-чуть непогодой.

— Вроде бы пронесло, и температуры нет.

Несмотря на то, что время приближалось уже к обеду, я все еще лежала в постели, укрыв ноги одеялом, а Васька вместо меня хлопотал по дому. Из кухни послышались шаги, заглянув ко мне в комнату, братец тоже проверил мою температуру и удовлетворенно кивнул.

— Ладно, но работаю я.

— Ну Ва-ась.

— Лежи, скоро обед.

Его хмурый вид не предвещал мавкам ничего хорошего, а большая часть ночи была потрачена на то, чтобы меня согреть и дать достаточно снадобий от простуды, благодаря чему я чувствовала себя сейчас довольно неплохо. Тело лишь немного ныло от беготни по лесу.

Поцеловав меня в лоб, Вася хотел было уйти, но я поймала его за рукав, почувствовав у ворот нового гостя.

— Солнце мое, к нам кто-то пришел.

— Пускай уйдет.

— А вдруг что-то важное.

— Ты важнее.

— Так нельзя, Вась, дай мне платье, я проверю срочное ли дело.

Недовольно вздохнув, брат-таки достал из сундука простое домашнее платье и, дождавшись, пока я встану, помог застегнуть его и собрать волосы в хвост. Спустя еще минуту я вышла на крыльцо, оставшись под крышей и опасаясь вновь промокнуть.

— Госпожа Гета, я пришел вернуть долг.

Алексей стоял перед воротами, и жестом я разрешила ему войти, надеясь, что он тоже спрячется от дождя, но мужчина остановился у самого крыльца, нервно сжимая руки.

— Я сделаю что угодно, только скажите.

— Зайди под крышу.

— Что?

— Ты так заболеешь.

— Не бойтесь, я просто… если нужны деньги, я тут же отправлюсь за нужной суммой.

Поморщившись, словно от лимона, я вздохнула и скрестила руки на груди. Кузнец явно нервничал, чуть переминаясь с ноги на ногу и вперившись в меня взглядом.

— Сдались мне твои деньги. Мне нужно иное.

— И что же? Моя жизнь? Только скажите и…

— Дочь мне нужна, Алексей, поэтому прошу, зайди под крышу, мне не нужно, чтобы ты простыл.

Вздрогнув, мужчина, как заворожённый, послушно выполнил мою просьбу, встав рядом. На половицы тихо закапала вода с его одежды.

— Гета, вы не шутите?

— Стала бы я по такому поводу шутить, вот только пока ты мокрый, не вздумай ко мне прикоснуться, иначе Васька с тебя шкуру сдерет. Он полночи хлопотал над моим здоровьем.

— Простите, я могу сходить домой и переодеться.

— Не нужно, тут обсохнешь, все равно обед скоро.

— А как же…

— Брату нужно мавок проучить, после обеда он как раз уйдет.

— Ясно.

Посчитав, что разговор окончен, я развернулась было к двери, но Алексей поймал мои руки и, опустившись на одно колено, прижался губами к ним. Я ощутила, как он дрожит то ли от холода, то ли от накативших чувств.

— Спасибо вам, вы не представляете, как я благодарен.

— Не стоит.

— Стоит, я… не знаю, как это выразить, но даже если бы вы собственноручно меня убили, я не стал бы восхищаться вами меньше.

— Кажется, вы все-таки простыли.

— Может, но я считал так и раньше.

— Но ты мне нужен лишь на один день, пожалуйста, не питай ложных надежд.

— Конечно, я понимаю, но все равно счастлив.

Вздохнув, я высвободила ладонь и провела ей по волосам мужчины, ласково касаясь его лба и щеки. Слова кончились, как и моя уверенность, сменившись легкой робостью. Страшно подумать о том, сколько мне лет, и я только сейчас решилась остаться наедине с кем-то.

Сделав шаг к двери, я потянула Алексея в дом.

* * *

Спустя девять месяцев на свет появилась Лилит. Маленькая рыжая негодяйка, что не давала мне спать и первое время казалась мне сущей демоницей, которой я могла простить что угодно, лишь бы она была счастлива. Я даже не представляла, что могу так сильно полюбить это крохотное дитя, но, едва родившись, она стала моим главным сокровищем и даже брата, что поначалу неохотно поддерживал мою затею.

Мы достали для нее мою старую колыбель с васильками и лавром, Васька тут же взялся ее дорабатывать, обновив рисунок и добавив в него новых элементов. Вырезать так искусно, как папа, он не умел, но охотно нарисовал красно-зеленые листья винограда, украсив края кроватки. Отец, узнав о пополнении, появился у нас в совершенно рекордные сроки, бросив все свои дела и ограбив половину лавок Кадата. Создалось впечатление, что он разом решил привезти подарки