Под ногами послышалось тихое шипение, и не церемонясь я древком отпихнула с пути змею.

— А ну кыш, и другим передай, чтобы не появлялись.

— Гета, там впереди кто-то через тропу пробежал, мне кажется, это сын.

Я ощутила, как Алексей дернулся было обойти меня, но вовремя остановила его.

— Не верь, не Данька это, то был зверь.

Глазницы черепа на посохе освещали путь передо мной, но его света было мало, чтобы чувствовать себя безопасно в подобном месте. Кузнец тяжело дышал, я слышала, как быстро бьется его сердце, знала, что он напуган и готов бежать по чаще без разбору, выкрикивая имя сына, но не могла позволить, чтобы он растревожил всю округу. То, что безраздельно владеет этим местом ночью, не любило шума, а любое вторжение принимало как личный вызов.

— Гета, умоляю, давай свернем, я вижу его, он там в траве лежит.

— Не верь, это не может быть он, то туман клубится в потемках.

Ладонь мужчины скользнула в руке, но я успела вцепиться в рубашку до того, как Алексей сойдет с тропы. Ветви над нашими головами зашумели, скрип со всех сторон едва не оглушил.

— Отпусти меня, я же вижу, что он там, за бревном.

— А я его там не вижу, только смерть, что за тобой идет.

Добавив в голос стали, я дернула рубашку на себя, заставляя Алексея отвернуться и посмотреть в мои глаза.

— Хочешь, чтобы твой сын целым и невредимым вернулся домой?

— Да…

— Тогда поклянись, что едва я его к тебе приведу, ты мне должен будешь и завтра же свой долг отдашь.

Ожидая ответа, я рассматривала его короткие каштановые волосы, волевой подбородок и черные жемчужины глаз. Мужчина был хорош собой, и многое ему досталось от матери, как эти пухлые губы, но насколько же ему не повезло с ней.

— Проси, что хочешь, ведьма, я клянусь отдать долг, если сын вернется.

— Хорошо.

Кивнув, я отдала посох Алексею и вновь повернулась к тропе.

— Мы уже близко к озеру, нас могут провести.

— Провести?

— Да. Агния! Выйди ко мне!

Лес снова зашумел, недовольный мной, сосны словно перешептывались, ворчали и, наклоняясь друг к дружке, приговаривали «смутьянка», «лишняя», «нарушает покой», но вскоре все вновь затихло, а впереди показалась тонкая фигурка мавки.

— Поздно вы к нам зашли.

— Как есть. Мальчика ищем, Даней зовут, говорят, на рыбалку ушел, да не вернулся.

— Ну-у, дело житейское, с кем не бывает. Зайдут не туда, кличут, аукаются, дорогу теряют.

Девушка подошла к краю света от посоха и с интересом посмотрела на моего спутника, а он наверняка в ответ рассматривал ее промокшее платье, облепившее тело, и влажные волосы, разбросанные по плечам. Агния даже сейчас была чудо как хороша, но заметил ли мужчина мертвенно-бледный цвет лица, синие губы и водоросли в рыжих локонах?

— Приведи меня к нему и оставь здесь Аньку за другом присмотреть.

— Другом? Аня просто так не придет, ей нужно что-то подарить, что-то отдать, или она его себе заберет.

— У меня в кармане ножик завалялся, коли хочет дар, так пускай работу выполнит, а я, как вернусь, нож подарю.

Сбоку от нас послышался новый голос.

— Договорились, только недолго, а то я не сдержусь.

Аня, такая же мертвая и только из воды, вышла к тропинке, встав на ее границе и почти вплотную рассматривая Алексея, не смущаясь света посоха.

— Красивый какой, мне нравится.

— Хоть пальцем тронешь, Ваське нажалуюсь, и он к вам на свидания ходить перестанет, будете сидеть в своем болоте одни, как три мокрые жабы.

— Зла-ая ведьма, ох злая…

Кузнец, неловко отодвинувшись от мавки, взглянул на меня и кивнул, показывая, что все в порядке.

Вернувшись к Агнии, я взяла подругу за руку и вместе с ней сошла с тропы вглубь леса. Девушка легко переступала через ветки и поваленные бревна, двигаясь так, будто перед ней совсем не было препятствий. Едва поспевая за ней, я чувствовала, что мы быстро направляемся к озеру.

— С чего ты решила, что Данька еще жив?

— А вы бы не стали сразу его топить, поигрались бы сначала. Янка, поди, его защекотать решила?

Агния покачала головой, привлекая мое внимание и лукаво улыбнулась. Ее глаза сверкнули в темноте, словно два сапфира.

— Умная ведьма, ох умная, и куда ты нам такая?

— А чтоб вы без меня делали?

— И правда, — мавка чуть наклонилась ко мне и зашептала тише, будто делясь секретом. — Знаешь, а мне так нравится с тобой гулять здесь. Сестры вот только мужчин на озеро тащат, а я бы тебя украла, чтоб век смотреть на эти прекрасные васильки.

Попятившись от девушки, я предостерегающе повысила голос.

— Агния, не дури.

— Ну не ругайся, Гета, хотя… да, можешь ругаться, моя ты, и никому я тебя не отдам!

Мавка сильно толкнула меня в грудь, заставляя еще отступить назад, но под ногами не оказалось земли, только резкая кромка берега у воды, спустя лишь мгновение накрывшей меня с головой.

Чудом не вскрикнув от резкого холода, я тут же попыталась выплыть, но Агния нырнула следом, тут же вцепилась в мое платье. Ее пальцы крепко сжали ткань, и сколько бы я не отбивалась, она не давала мне вынырнуть и сделать хотя бы один глоток воздуха. Лицо, принявшее более живой облик под водой, приблизилось к моему и чужие ледяные губы накрыли мои. Краткая волна спокойствия и подчинения этой судьбе омыла чувства, заставляя перестать бороться, но моя магия оказалась сильнее. Вытянув вперёд ладонь, я прикоснулась к плечу мавки и обожгла ее кожу, принуждая отступить. Под водой эхом разнесся расстроенный всхлип, Агния шарахнулась от меня, отпуская из своих рук, в глазах резко потемнело, но, ринувшись к берегу, я постаралась хотя бы зацепиться за него. Неожиданно кто-то на суше склонился надо мной и подхватил меня наверх.

— Госпожа Гета, и давно вы с мавками так дружите?

Вытащив меня на землю, Алексей прижал меня к себе, стараясь хоть немного согреть и дать отдышаться. Тело колотило от холода и запоздалого страха, но как только темная пелена перед глазами расступилась, я заметила хмурую Аню рядом, в обиде поджимающую губы.

— Не видать нам теперь Васьки, и кто ее просил.

— Мальчика приведи, живо, иначе из леса выгоню, а болото ваше осушу.

— Не надо, мы же не со зла, мы так побаловаться хотели.

Средняя мавка чуть не плача повернулась к озеру и громко позвала младшую. Спустя несколько секунд камыши у дальнего края