Кертор улыбнулся. Скромным назвать роскошный особняк можно было только в шутку или напрашиваясь на комплимент. По правде говоря, дом был слишком роскошен, слишком богато обставлен - новизна обстановки бросалась в глаза. Лепнина, отполированные до золотого блеска перила, канделябры, люстры, статуи из сахарно-белого литского мрамора, диваны, обитые хрустящей новехонькой парчой... Обстановке недоставало того вкуса, которым отличались дома Гоэллона, Алларэ, Скоринга, а также многих рядовых владетелей, веками живших в столице. В жизни часто так случалось: в одном месте избыток, а в другом - недостаток.

Скромным можно было бы назвать разве что тщедушного редковолосого хозяина с его суетливыми заискивающими манерами, совершенно не годными для верховного судьи Собраны. Впрочем, и тут все портила "отделка". Красный с синим кафтан Форна, вассала Скорингов, не осмелился надеть бы и Кертор, считавший себя красивым - побоялся бы, что тафта затмит его внешность. Вообще двуцветные кафтаны вышли из моды лет сто назад, войти в нее вновь пока что не успели, да и не похожему на голодную крыску судье было числить себя в законодателях моды.

А вот ярко-салатовую камизолу с разрезами на рукавах, в которых просвечивала нежно-кремовая шелковая рубаха, к красно-синему кафтану не надел бы и Реми Алларэ, а если бы и надел, то распрощался бы с репутацией эталона вкуса на несколько лет.

Третьей ошибкой судьи было соседство с герцогом Гоэллоном. Серо-стальной кафтан, иссиня-серая камизола с рядом мелких пуговиц из черненого серебра, от запястья до локтя и от горла до середины бедра, - вот и готовы для Форна веревка с мылом. Под руку с Гоэллоном судья смотрелся, как огандская птица павлин рядом с коршуном.

Флэль Кертор предпочитал павлинам, цесаркам и петухам коршунов и орлов.

- Вы уезжаете, герцог? - запоздало удивился молодой человек, решив, что довольно ворчать на нелепого хозяина: настроения от этого не прибавляется, только наоборот. Возможно, потом можно будет повеселить Мио Алларэ... а можно и пожалеть смешного, но радушного господина Форна. Хотя, если Флэль его и пощадит, не пощадят другие. - Это неожиданность...

- Да, для меня это тоже стало неожиданностью, - коротко хохотнул герцог. - Представьте себе, Кертор: я отправляюсь в Саур, чтобы возглавить северную кампанию.

- Вас можно поздравить с чином маршала? - ляпнул Флэль первое, что пришло в голову. Может быть, Руи пошутил? Он известный острослов, причем порою высказывается с настолько серьезным видом, что многие попадаются...

- Поздравить можно его величество - с созданием потрясающего прецедента. Меррес - маршал, а я - главнокомандующий без офицерского чина. Прелестно, верно, Кертор?

- У его величества - необычайно тонкое чувство юмора, - принужденно улыбнулся керторец. - И необыкновенная забота о своих подданных. Маршал похудеет от огорчения, узнав, что ему придется подчиняться штатскому.

- О! Об этом я не подумал, когда возражал против вашего назначения! - сообщил Форн. - Признаю свою недальновидность.

- Так-так-так, - рассмеялся Руи. - Я начинаю понимать, что обречен стать заложником маршальского чрева. Неожиданный поворот событий, господа!

- Касательно чрев, точнее, чревоугодия - прошу к столу! - повел рукой Форн, и у керторца вновь запестрело в глазах. Шевелиться в столь ярком наряде было противопоказано.

Ужин, как и ожидал Кертор, оказался весьма вкусен, но на редкость скучен. Флэля усадили напротив герцога, разговаривать через супницы и подносы было неудобно, а остальных гостей он едва знал в лицо и по фамилиям. Герцог вопреки обыкновению не веселил окружающих забавными историями и шутками, он мало ел, и еще меньше пил - не отпил и трети второго бокала вина, хотя оно и было на редкость славным. Трофейное тамерское, как объяснил хозяин дома. Среди захваченных в Четверном море кораблей оказался и торговый, нагруженный бочками с вином. Должно быть, он не собирался участвовать в морском сражении, а мирно шел в Оганду со своим грузом, но вот беда - угодил в плен. Груз был продан наряду с другими трофеями, и управляющий владения Форнов через своих бруленских родственников купил две бочки. Ради его дегустации гостей и позвали.

- Типичный случай наказания непричастных, - улыбнулся, услышав историю напитка, герцог Гоэллон.

Особого веселья эта шутка не вызвала - скорее уж, прозвучала мрачноватым намеком на текущие дела Собраны. После ужина, когда гости расселись в креслах гостиной, Кертор с бокалом все того же вина, настоянного на вишневой и сливовой косточках, подошел к герцогу и сходу выпалил:

- Я отправляюсь с вами!

- Не пейте больше, Кертор, - с ядовитой улыбкой посоветовал Гоэллон. - А то, неровен час, проснетесь на корабле, идущем в Хоагер...

- Я не пьян, - качнул головой Флэль. - Хотите, произнесу скороговорку?

- Хочу! - обрадовался герцог. - Ну-ка, повторите: цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла...

- Цапля чахла, сапла чохла, чапля... тьфу!

- Ну вот, а говорите - не пьяны. Сапла чохла, м-да... Хорошее вино делают в Тамере, легко пьется, но кружит голову.

- Герцог, я не шучу. Я действительно поеду с вами!

- Еще одна реплика на ту же тему - и вы поедете в Кертору к отцу и барону. Под конвоем, - дернул щекой герцог.

- Почему вы позволяете себе разговаривать со мной, как с ребенком?! - возмутился Флэль. Наверное, вино и впрямь обладало неким коварством, но Гоэллон-то не пил, и терпеть публично нанесенную им обиду молодой человек не собирался.

- Потому что вы и есть ребенок, - холодно ответил Руи.

К креслу, перед которым стоял Кертор, начали подходить гости, и в первых рядах - хозяин дома. Форн с неловкой полуулыбкой внимал беседе, тон которой накалялся на глазах, и явно не знал, что с этим делать.

- Это оскорбление я терпеть не намерен! - объявил Флэль, с огромным трудом пытавшийся осознать, что же вдруг ударило ему в голову. Вино? Ледяное презрение и пренебрежение в серых глазах спокойно сидевшего в кресле Гоэллона?

- Я не дерусь с детьми, - герцог небрежно отмахнулся.

- Я совершеннолетний и намереваюсь вам это доказать!

- Что же, у вас с собой метрика? - приподнял брови герцог.

- О моем возрасте вы спросите у моей шпаги!

- И где же она?

- Внизу. Надеюсь, и