И началась кошмарная резня.

Исцарапанная, покусанная и потрепанная Пятерка добралась до задней части огромного черного экипажа. Лурма Спилибус пошарила в поисках засова, запиравшего крышку багажника, и наконец нашла его. Подергав засов, она повернулась к Плаксе, устремив на нее косой взгляд:

— Заперто!

— Тогда вскрой его, и побыстрее!

Пока Лурма трудилась, Барунко и Симон отгоняли охваченных паникой горожан, большинство из которых, похоже, пребывали в странном экстазе, лишившись способности здраво рассуждать. Ле Грутт отпугивал народ своей перекошенной челюстью, а Мортари тыкал в свою распухшую голову осколком стекла, брызжа гноем на любого, кто оказывался поблизости.

— Заклинило! — крикнула Лурма. — И я сломала отмычку!

Взревев, будто медведь, Барунко отошел на шаг, развернулся и рывком оторвал крышку. Плакса заглянула внутрь.

— Вы не поверите! — прошептала она. — Тут полно золотых монет, драгоценных камней, изумрудов, свитков шелка и…

— Вперед! — крикнула Лурма, забираясь в багажник.

Остальные поспешно последовали за ней. Когда Барунко последним втиснулся в узкое пространство, крышка захлопнулась, оставив их в полной темноте.

Плакса напрягла слух, но услышала лишь хриплое дыхание и шорох монет под ногами.

— Все здесь? — спросила она. — Посчитайтесь!

— Я! — сказал Мортари.

— Ы! — сказал Ле Грутт.

— Я тут, — сказал Барунко.

— Я тоже, — прошипела Лурма Спилибус.

— Значит, все на месте! — заключила Плакса Хват. — Вся Пятерка!

— Нет, — возразил Симон, — вы забыли про меня!

— Что? Погоди… так мы что, в самом деле Шестерка?

— Ты неверно посчитала, — сказал Барунко, — хотя ты права. В смысле, вместе с Симоном нас шестеро, но только если считать тебя, Плакса. Или, в моем случае, меня.

— С чего бы вдруг не считать меня? — удивилась Плакса. — Или тебя? Так или иначе, пока Симон не подал голос, я насчитала пятерых, так что мы точно Шестерка!

— Если только, — заметил Мортари, — с нами нет кого-то еще!

Плакса Хват напряглась:

— Боги, мы не одни!

— Нет, — сказал Мортари. — Здесь я, Ле Грутт, Лурма и…

— Не могу найти ту клятую крышку, — объявил Барунко. — Клянусь, она была прямо у меня за спиной!

— Всем разделиться и искать крышку, — велела Плакса.

— Всем? — спросил Мортари.

— Всем!

— Даже тому, кто прячется тут вместе с нами?

— Да, — ответила Плакса, борясь с паникой; она не любила замкнутых пространств. — И ему тоже!

— Значит, — произнес Мортари, — мы на самом деле Семерка!

— Нет, нас шестеро, — возразила Плакса, которую пока не убедил аргумент Барунко.

— Одиннадцать человек, — сказала Лурма Спилибус.

— Семеро, — произнес незнакомый голос.

По пустым коридорам и через разграбленные комнаты с пятнами крови на полу Шарториал Инфеланс наконец привела их к двустворчатым дверям, за которыми находился тронный зал.

Негемотанаи начали проверять оружие, ремни и застежки.

— Поэт сбежал, — сказал Крошка.

— Я не удивлен, — проворчал Стек Маринд. — Остается лишь надеяться, что действие снадобья, которое добавило ему ума, скоро закончится.

— Почему? — спросил Тульгорд Виз, разглядывая подобранный меч.

— Некто достаточно сообразительный наверняка сумеет спастись в эту кошмарную ночь, — ответил Стек. — Но глупец наподобие Борза Нервена, вероятнее всего, погибнет, причем самой ужасной смертью.

— Ты крайне жесток, — заметил Тульгорд Виз.

Стек Маринд пожал плечами:

— Уверен, эту ночь он переживет. Но что потом? Какая польза от творца с острым взглядом и не менее острым языком, умеющего говорить правду? Он может стать символом бунта, центром притяжения для лишенных права голоса революционеров, сентиментальным любимцем льстивых поклонников, прихлебателей и прочих негодяев.

Он замолчал, увидев, что все уставились на него. Крошка хмурился. Мошка сверкал своим демоническим глазом, Блоха широко улыбался, Тульгорд Виз взирал на Маринда с задумчивостью, а Шарториал Инфеланс — с обожанием.

— Когда-то у меня было желание стать творцом эпосов, — продолжал Стек, внезапно почувствовав себя неуютно. — Говорят ведь, будто в каждом из нас есть основа для эпоса. Все сводится к тому, чтобы его записать, и лишь немногие счастливчики находят для этого время, свободное от зарабатывания на жизнь, светского общения и мечтаний о несбыточном. — Поморщившись, Маринд уставился в стену. — Впрочем, вряд ли это так уж сложно, — пробормотал он. — Взгляните хотя бы на Борза Нервена, во имя Худа! — Нахмурившись, он покачал головой и подобрал свой арбалет. — Ладно, забудем про все это дерьмо. Пришла пора убить некромантов!

Шарториал Инфеланс бросилась Стеку на шею.

— Я знала! — воскликнула она, осыпая его лицо влажными поцелуями. — Ты вполне мог бы стать Величайшим Творцом Столетия! Нисколько не сомневаюсь!

— Крошку тошнит.

Ругаясь себе под нос, Тульгорд Виз шагнул вперед и пинком распахнул двустворчатые двери тронного зала.

Одна из створок с хрустом обо что-то ударилась. Послышались приглушенные ругательства, а мгновение спустя в дверях появился огромный демон, облаченный в густые меха, промасленную кольчугу, железные обручи и прочие подобные украшения. Он зажимал нос, из которого лилась кровь.

— Сволочь! — простонал демон; в его сверкающих глазах стояли слезы.

— Отойди, если тебе жизнь дорога! — взревел Тульгорд Виз.

Моргая, демон отошел в сторону, а затем, когда негемотанаи ворвались в зал, сообщил:

— Если вы явились за Бошеленом и Корбалом Брошем, то уже слишком поздно.

— Только не это! — вскрикнул Тульгорд Виз.

— Смотрите-ка! — рассмеялся Крошка. — Крошка видит трон, который можно занять, ха-ха-ха!

— Даже не думай, — сказал демон. — Я пробовал. Без толку.

Крошка хмуро взглянул на чудовище:

— Ты не знаешь Крошку Певуна.

— Верно, не знаю. А кто это?

— Вот Крошка Певун, — объявил Крошка, ударяя себя в грудь. — Высший маг! Д’иверс! Король города Побора в Стратеме! Предводитель негемотанаев! А теперь еще и король Фаррога, ха!

— Предводитель негемотанаев? — фыркнул Тульгорд Виз. — Я не собираюсь подчиняться твоим приказам, безмозглый болван!

Демон показал на трон:

— Нас всех провели. Бошелен оставил наследника, и горе тому глупцу, кто осмелится бросить ему вызов!

Крошка, прищурившись, взглянул на трон:

— Но Крошка никого не видит!

— Тогда подойди ближе, — усмехнулся демон.

Крошка осторожно шагнул вперед, вслушиваясь в каждый звук, слева или справа, реальный или воображаемый. В какой-то момент он обернулся, и Блоха, улыбнувшись, помахал брату рукой.

В шести шагах от трона Певун остановился и медленно выпрямился.

— Я вижу мышь на подушке! — Крошка снова посмотрел на демона. — Ха-ха-ха! Ха!

— Это мышь-демон, — пояснил гигант. — Воистину, берегись чувства юмора Бошелена. Соль каждой его шутки состоит в потоках крови, выпущенных кишках и ужасной смерти! — Он пренебрежительно махнул рукой. — По крайней мере, я вас предупредил. Да, кстати, скоро этот город