417

Так, согласно названной брошюре, в подписке на праздник в честь Загорского приняли участие 1190 человек – в абсолютном большинстве врачи, в том числе практиковавшие в провинции.

418

Памятные медали в честь П. А. Загорского и И. Ф. Рюля см.: Дьяков М. Е. Медали Российской Империи. Ч. 4. 1825–1855. М., 2006. С. 90 (№ 532), 94 (№ 538).

419

Загорскому была пожалована украшенная бриллиантами табакерка с вензелем императора, Рюлю – орден Белого Орла.

420

Друг здравия. 1836. № 42. С. 336 (здесь юбилей Загорского назван «праздником, навсегда замечательным в летописях русских врачей»); БдЧ. 1836. Т. 19. Отд. 6. С. 74–76.

421

А. Н. [Никитин А. Н.] Письмо к приятелю в деревню о праздновании пятидесятилетнего юбилея г-на тайного советника лейб-медика И. Ф. Рюля // СПч. 1837. № 166 (27 июля). С. 663–664; то же, с сокращениями – Друг здравия. 1837. № 31. С. 240. См. также рецензию Никитина на брошюру, посвященную юбилею Загорского (СПч. 1838. № 45 (25 февраля). С. 179). Чуть раньше, 24 января того же 1838 года, в Гатчине праздновалось 50-летие службы главного доктора Гатчинского воспитательного дома И. С. Бока. Из-за скромного служебного положения доктора Бока это торжество, подготовленное по всем канонам традиционного немецкого юбилея, не было отмечено таким вниманием со стороны публики и начальства, как праздники в честь Загорского и Рюля. Друзья, коллеги и ученики поднесли юбиляру серебряную вазу, но ни наград, ни каких-либо иных официальных знаков отличия он не удостоился. Отчет об этом празднике, также написанный Никитиным, см.: СПч. 1838. № 39 (18 февраля). С. 153.

422

Одним из проводников европейских традиций врачебной корпорации в России служило Немецкое врачебное общество, основанное в Петербурге в 1819 году. О нем см.: Шрадер Т. А. Немецкое врачебное общество в Санкт-Петербурге в XIX веке // И. Ф. Буш и развитие медицины в XVIII–XIX веках: Материалы симпозиума. Санкт-Петербург, 28 февраля 2001 г. / Под ред. А. А. Вихмана. СПб., 2002. С. 115–121.

423

Наиболее близко к этой проблеме подошли Т. С. Гриц, В. В. Тренин и М. М. Никитин в книге «Словесность и коммерция (Книжная лавка А. Ф. Смирдина)» (М., 1929) и, много позже, А. И. Рейтблат в статье «Русская литература как социальный институт» (Рейтблат А. И. Писать поперек: Статьи по биографике, социологии и истории литературы. М., 2014. С. 11–32). В последней работе, однако, рост профессионального самосознания русских писателей отмечается только в пореформенное время.

424

Материал о позднейшем бытовании этого явления подобран в статье: Olaszek B. Литературные обеды в культурном пространстве Петербурга второй половины XIX в. // Festkultur in der russischen Literatur (18. bis 21. Jahrhundert) – Культура праздника в русской литературе XVIII–XXI вв. S. 71–79).

425

Скорее всего, обед был устроен на просторной служебной квартире Рылеева в доме Российско-Американской компании, где в 1824–1825 годах вместе с ним жили братья Александр и Михаил Бестужевы (см.: Сиротин А. Б. Памятные места декабристов в Санкт-Петербурге: Справочный указатель // 14 декабря 1825 года: Источники. Исследования. Историография. Библиография. Вып. VII. 1825–2005 / Сост. П. В. Ильин. СПб., 2005. С. 95). Менее вероятно, что это происходило на казенной квартире Бестужева при Корпусе инженеров путей сообщения (Там же. С. 117) или в доме его матери, где он, по некоторым сведениям, проживал в описываемый период (Шубин В. Ф. Поэты пушкинского Петербурга. Л., 1985. С. 314).

426

Памятная книжка А. А. Бестужева 1824 г. // Памяти декабристов. Вып. 1. Л., 1926. С. 61. В «Полярной звезде» на 1823 год была напечатана басня Крылова «Крестьянин и Овца», на 1825‑й – басни «Ворона» и «Мельник».

427

Литературное наследство. Т. 60. Кн. 1. М.; Л., 1958. С. 214.

428

Ансело Ф. Шесть месяцев в России / Вступ. ст., сост., пер. с фр. и коммент. Н. М. Сперанской. М., 2001. С. 41–43.

429

СПч. 1826. № 60 (20 мая). Л. 2 об.

430

Там же. В том же номере газеты было помещено сообщение о беспрецедентном пенсионе Карамзину (50 тыс. рублей). Под высочайшим вниманием к Жуковскому подразумевается назначение его 12 июля 1825 года наставником великого князя Александра Николаевича, вскоре ставшего наследником престола. Под милостью, оказанной Крылову, имеется в виду недавняя аудиенция у нового императора (точная дата неизвестна). «Ласковый прием И. А. Крылова государем императором произвел благоприятнейшее впечатление в умах литераторов и публики, нежели какое-нибудь важное пожертвование в пользу наук и учебных заведений», – сообщал Булгарин в записке «О цензуре в России и о книгопечатании вообще», поданной начальнику Главного штаба в середине мая 1826 года (Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Изд. подгот. А. И. Рейтблат. М., 1998. С. 47). В советской историографии эта беседа часто и без достаточных оснований интерпретировалась как «допрос» в связи с тем, что 14 декабря баснописца видели на Сенатской площади (см., например: Смирнов-Сокольский Ник. Рассказы о книгах. М., 1959. С. 251).

431

Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. С. 205. Фрагмент записки «О начале собраний литературных», адресованной директору канцелярии III Отделения М. Я. фон Фоку (сентябрь 1827 г.).

432

Характерно, что еще один обед литераторов, пусть не столь многолюдный, состоялся уже через два дня, 31 августа. Это было новоселье соиздателя «Северных цветов» О. М. Сомова. Собравшиеся ликовали по поводу того, что пушкинские «Стансы» («В надежде славы и добра…») только что были разрешены к печати самим императором, принявшим на себя обязанности цензора (Там же. С. 205–206). Чтобы оценить, как много это значило в их глазах, достаточно вспомнить, что хозяин дома не так давно подвергался аресту по делу декабристов. А 21 ноября группа литераторов (в том числе Пушкин и Дельвиг) и артистов обедала у Булгарина (см.: Литературное наследство. Т. 58. М.,