именовался «поборником грядущих зол». Двусмысленное выражение не заметил Никитенко, только что вышедший с гауптвахты после эксцесса со стихами Деларю. Тем, что журнал и цензор снова серьезно провинились, рассчитывал воспользоваться Булгарин, который, по утверждению Никитенко, уже «собрался с доносом» в III отделение. Это грозило «Библиотеке для чтения» едва ли не фатальной опасностью, но дело неожиданно легко удалось замять. Благодаря вмешательству Уварова во всем тираже, который еще не был разослан подписчикам, вместо крамольной страницы появилась новая, где «поборника» заменили на «рушителя» (см.: БдЧ. 1835. Т. 8. Отд. «Русская словесность». С. 5; Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. С. 165–166). Хотя Крылов в этой истории не играл активной роли, можно уверенно предполагать, что само его имя послужило журналу достаточной защитой. Ни Булгарин, ни Уваров не решились раздувать скандал, понимая, что это ударит по нему как редактору «Библиотеки…».

331

БдЧ. 1835. Т. 12. С. 58 (6‑й пагинации). Спустя год Сенковский ядовито уточнял: «С самого начала существования этого журнала, как то почти всем известно, настоящим его редактором был всегда сам О. И. Сенковский <…> Те, которые носили звание редакторов „Библиотеки для чтения“ <…> слишком благородны, чтобы требовать для себя похвалы за достоинства, в которых они не имели никакого участия. Весь круг их редакторского действия ограничивался чтением третьей, последней корректуры уже готовых, оттиснутых листов, набранных в типографии по рукописям, которые никогда не сообщались им предварительно» (Там же. 1836. Т. 17. С. 23–24 (6‑й пагинации)). Здесь, помимо Крылова, имеются в виду и его предшественник Греч, и сменивший баснописца Е. Ф. Корш.

332

КВС. С. 300.

333

С 1 января 1840 года в результате денежной реформы все официальные расчеты были переведены на серебро.

334

ОР РНБ. Ф. 542. № 510.

335

ПСЗРИ. Собр. 2‑е. Т. 2. СПб., 1827. № 1592. С. 1034, 1036, 1037. К примеру, в 1840 году профессору Академии художеств А. Е. Егорову при отставке в качестве пенсиона был назначен полный оклад его прежнего жалованья (Отчет Императорской Академии художеств за 1839–1840 академический год. [Б.м.] 1840. С. 11).

336

Сб. 1869. С. 43–44.

337

РГИА. Ф. 733. Оп. 15. № 25. Л. 51. Финальная сумма несколько изменилась по сравнению с расчетом Оленина вследствие округления долей копеек.

338

К. С. Савельев будет произведен в гражданский чин XIII класса только в ноябре 1843 года. Тогда же он займет должность аудитора при Штабе Главного начальника военно-учебных заведений (Государственный архив Тверской области. Ф. 645. Оп. 1. № 3600. Л. 4 об.).

339

См. письмо Лобанова к Варваре Олениной от 25 апреля 1845 года. Написанное вскоре после смерти Крылова, оно полно нескрываемого презрения к его дочери и зятю: Смирнов-Сокольский Ник. Рассказы о книгах. С. 273–274 (дата уточнена по автографу: ОР РНБ. Ф. 542. № 882. Л. 1 об. – 2 об.).

340

26 декабря 1834 года родилась Надежда, 10 ноября 1836-го – Александр, 26 апреля 1840-го – Владимир, 18 февраля 1842-го – Елизавета и 14 февраля 1843 года – Иван. Копии свидетельств о рождении см.: Государственный архив Тверской области. Ф. 645. Оп. 1. № 3600. Л. 15–19. В пересказе известны воспоминания Александра о том, как Крылов возился с внуками, см.: КВС. С. 285.

341

Утвержденный 29 февраля 1832 года штат Штаба управления Главного начальника Пажеского, всех сухопутных кадетских корпусов и Дворянского полка см.: ПСЗРИ. Собр. 2‑е. Т. 7. СПб., 1832. № 5198. Штаты и табели. С. 33.

342

Плетнев. С. LXXXVII.

343

Расходная книжка Крылова, относящаяся к 1840–1844 годам, описана в: Жизневский. С. 9–12.

344

В начале 1840‑х годов «общие обеденные столы», где «кушанье приготовляется и сервируется большею частию на английский манер», устраивались по понедельникам, средам, четвергам и субботам. В клубе также можно было почитать русскую и иностранную периодику (Пушкарев И. И. Путеводитель по Санкт-Петербургу и окрестностям. СПб., 1843. С. 460).

345

У Смирновых он побывал вскоре после их приезда в Петербург из‑за границы, в октябре или первых числах ноября 1844 года. После обеда ему были представлены дети и состоялся уже обязательный к тому времени ритуал чтения басен. «Я видела его незадолго до смерти, когда мы возвратились из Рима, – вспоминала старшая дочь Смирновой Ольга, которой в тот момент было десять лет. – Он произвел на меня сильное впечатление своим видом, тучностью и показался мне ужасно старым и смешным. Он заставил меня продекламировать басню „Стрекоза и Муравей“. Я хорошо помню, как он для нашего назидания читал басни „Демьянова уха“, „Кот Васька“» (цит. по: Записки А. О. Смирновой: Николай I и «Мертвые души». – Болезнь и смерть Крылова. – Самарин о Белинском, Станкевиче, Герцене и славянофилах // Северный вестник. 1895. № 11. С. 113; примеч. О. Н. Смирновой. «Кот Васька» – басня «Кот и Повар»).

346

Опубликовано (с ошибками): Лидин В. Г. Друзья мои – книги. Заметки книголюба. М., 1966. С. 34, 36. Уточнено по рукописи: РГАЛИ. Ф. 3102. Оп. 2. № 278. Фактически в семье Трубачеевых был только один сын, Владимир (1838–1915), и три дочери. В начале 1840‑х годов они квартировали на 1‑й линии Васильевского острова в доме М. Х. Лейшке – соседнем с домом Блинова, где жил Крылов. С пожаром в доме Лейшке 31 октября 1842 года связан рассказ о хладнокровии баснописца, который, оценив опасность, не стал покидать свое жилище (см.: КВС. С. 232; Трубачеев В. А. Записки старого кадета. Пг., 1915. С. 5). А. Г. Трубачеев, пользовавшийся репутацией «очень любезного и обязательного господина», поддерживал знакомства с литераторами и театральными деятелями (см. Зотов В. Р. Петербург в сороковых годах // Исторический вестник. 1890. № 4. С. 305) и дружил с Ростовцевым, что также сближало его с Крыловым. Впрочем, его детей баснописец знал, видимо, только понаслышке. Полковник Трубачеев был заядлым картежником и вел крупную игру. В 1847 году по делу о проигрыше чиновником И. Г. Клевенским казенных денег он будет подвергнут аресту, штрафу и