Шрифт:
Закладка:
– Говорила, что спать не сможет, – шепотом, лукаво улыбаясь, сказал лорду Т. секретарь. – А вот и непривычная тряска, и стук колес, все молодости нипочем.
Секретарь отправился в отделение своего господина, а тот устроился на соседнем диване.
Наль все спала, по-детски подложив ручку под щеку. Капитан заботливо задвинул щелку в занавеске, через которую к волнистой головке подбирался солнечный луч, и снова сел на свое место. Он впервые видел Наль с закрытыми глазами. Черные длинные ресницы бросали тень на розовые щеки, прелестные губы улыбались. Эта почти детская жизнь принадлежала ему. Еще вчера он считал невозможным не только быть соединенным с Наль, но даже пройти свою жизнь вблизи нее. А сегодня он едет с нею, получив ее из рук Али. Едет, чтобы жить и трудиться, свободно любя ее перед всем миром.
«Счастлив ли человек, который несет ответ сразу за две жизни?» – думал капитан.
Отдавая ему Наль, Али сказал, что она дитя, а он не только муж, но и первый друг-воспитатель.
«О, да, – продолжал думать капитан, – выше той любви, когда человек согласен отвечать за жизнь любимого, и быть не может. Али доверил мне часть самого себя. Я должен продолжать его дело и помочь Наль раскрыть в себе все силы жизни».
– Дядя, знаешь, даже лень глаза открыть. А я хвалилась, что половину мыслей додумаю, – медленно просыпаясь, сказала вдруг Наль. – И, знаешь, очень странный мне снился сон. Я все время видела капитана Т., и мне казалось, что это он сидит рядом, а не ты. И что я его жена и нас венчают по-европейски. Правда, смешно?
– Не очень, Наль.
Наль вскочила с дивана в полной растерянности.
– Как же это случилось, что вы здесь, а я сплю? – огорченно сказала девушка.
– Мне не хотелось будить вас, а дяде надо было отдохнуть. Не огорчайтесь. Надо привыкнуть играть роль моей жены. Не забывайте, что мы беглецы, и от нашего самообладания зависит, насколько талантливо мы сыграем роли и тем спасем свои жизни. И жизни всех тех, кто в эти минуты помогает нам. Трудно вам, Наль, путешествовать впервые, да еще без женской помощи. Будем стараться вести себя так, чтобы нас принимали за важных и влюбленных супругов. Сейчас постарайтесь причесаться. В парикмахеры я не гожусь, хотя гример хороший. Но критиковать вашу прическу – берусь.
– Если вы будете тихо сидеть у окна, капитан Т., я постараюсь причесать голову, как на модной картинке у дяди Али. Только не смотрите на меня, пока я не скажу.
– Не смотреть на ваши парикмахерские таланты до сигнала берусь. Но на модную картинку не согласен. Выньте из волос все украшения и положите косы вокруг головы, как вчера.
– Как? Все, все украшения вынуть? Разве европейские женщины не носят украшений? Это очень скучно.
– Носят, Наль. Но в волосах их носят только на балах, званых обедах, очень изысканно и в меру. Украшения, как шляпы и меха, имеют свои законы.
Иная шляпа надевается только утром, другая – после обеда, а есть шляпы, которые надевают, когда едут в коляске.
– Как же все это постичь, чтобы не быть бестактной и не осрамить дядю Али или вас, капитан Т.? – с уморительной детской серьезностью спрашивала Наль.
– Я думаю, вам, постигшей такие большие духовные задачи и не менее трудные математические истины, вам, Наль, будет легко усвоить внешние правила цивилизации того народа, среди которого мы будем жить. Для начала выньте из волос жемчуг и снимите драгоценности с шеи и ушей. Они чересчур вызывающие для вагона. Найдите какие-нибудь маленькие серьги. А волосы в дороге не украшаются ничем.
– Как странно. У нас именно в дорогу и надевается все самое драгоценное.
Довольно долго капитан так сидел, отвернувшись к окну, думая, как трудно будет Наль привыкать к новой жизни, на каждом шагу натыкаясь на сложности. – Ну, вот я и готова, – услышал он наконец. Наль стояла перед ним в белой блузке и синей юбке. Волосы ее были гладко причесаны на пробор и уложены вокруг головы. Казалось, этой прелестной головке тяжело от пышных кос, а непривычные шпильки заставляли Наль все время пробовать рукой, на месте ли ее косы. Сквозь тончайший батист просвечивала розовая кожа. Выражение огромных глаз было радостное, доверчивое. Ни облачка сомнений или сожалений о покинутом доме и любимых. Ни малейшей тревоги о неизвестном будущем – ничего этого не было на лице Наль, кроме желания услышать одобрение капитана.
Уверив, что все в ней прекрасно, капитан проводил жену в умывальную комнату и остался ждать в коридоре.
Мысли о Левушке – до сих пор его единственном близком спутнике – пробежали облаком в сердце капитана. Левушка, возвратившийся с пира.
Левушка, распечатавший письмо. Левушка, впервые пускающийся в жизнь без него…
«И здесь я отвечаю за две жизни», – снова подумалось капитану.
Проводив Наль из умывальной комнаты в ее купе, лорд приказал проводнику позвать секретаря. Секретарь, человек опытный и немало путешествовавший, устроил все по части завтраков и обедов. Наль не пришлось об этом беспокоиться, все подавалось в купе.
Первый день путешествия подходил к концу. Наль освоилась с новым бытом, и окружающее перестало ее удивлять. Она больше не поражалась свободе обращения женщин с мужчинами, но выходить, до наступления полной тишины и темноты, из купе она отказывалась. Без всяких приключений, сменяясь на дежурстве, наши путники добрались до Москвы.
Ни слова ни о чем не спросила Наль, и в поезде, следующем в Петербург, уже чувствовала себя свободно.
Часто замечал капитан, что она напряженно размышляет, но не мешал ей решать свои вопросы самой.
В переполненном петербургском поезде им пришлось ехать в одном купе, чему Наль, уже успевшая несколько привыкнуть к своему открытому лицу, очень радовалась.
Она, казалось, не замечала встревоженного вида дяди в Москве, когда тот шепотом что-то говорил капитану. Она была ровна и спокойна и в Петербурге, где их встретили двое незнакомых людей и очень торопили на пароход.
Пораженная великим городом, она с сожалением сказала:
– Проехать мимо всех этих красот, не заглянув никуда, какая жалость, капитан Т.
– Не знать хорошо языка, а только осмотреть дома и галереи – это ведь тоже грустно, Наль. Будет время, и вы увидите много красот, узнаете быт разных народов и сможете, если захотите, вплести свой труд и красоту в их жизнь. Не спешите узнать все сразу. Сейчас помните только, что вы важная дама, моя жена.
Наши пассажиры поднялись на пароход со вторым гудком. И
