Шрифт:

-

+

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

Какая ещё жизнь может быть для вас? Вы сделаете всё необходимое, чтобы укрепить меня, пока, наконец, чёрные города не поднимутся из глубин — Ктулху вновь будет ходить по Земле, Глааки поднимется из озера, Даолот разрушит барьеры, чтобы освободить тех, кто когтями пытается прорыть себе путь… Всё это вы увидите таким, каким оно являлось когда-то. Тот бродяга был никем; я никогда бы не позволил ему увидеть запредельное, но вам я открою чёрную пропасть за Краем, и то, что пробуждается там из света, и когда вы получите все наставления, вы увидите меня как Й'голонака… Вы всё ещё отказываетесь?

— Мне жаль, но я должен, — ответил Шеридан. И у меня назначена деловая встреча. Боюсь, что теперь вам придется меня отпустить.

— Что я должен сделать, чтобы убедить вас? Если вы откажетесь быть моим жрецом, вы никогда не уйдёте отсюда.

Шеридан повысил голос:

— Я настаиваю, чтобы вы меня выпустили! Как вы смеете!

Он вдруг осознал пустоту комнаты; не было ничего, чем он мог бы угрожать этому безумцу. Пока книготорговец не откроет ему дверь, Шеридан будет в ловушке. Затем он схватил со стола первый том "Откровений Глааки".

— Если вы не отопрёте дверь, я разорву эту книгу на части! Страница за страницей!

Но на этот раз ответа не последовало. Обезумевший хозяин лавки огибал стол, перекрывая неровную дыру в стене, которая слишком поздно показалась жертве путём к спасению. Шеридан вырвал одну страницу, затем другую, затем оторвал одну обложку. Медленное раскачивание книготорговца продолжалось, Шеридан остановился в ужасе, но его руки машинально продолжали отрывать страницы. Твидовый костюм соскользнул с того, кого Шеридан принял за человека, и к нему шагнула обнажённая фигура.

В этот момент разум Шеридана помутился, и всё его существо устремилось внутрь в попытке избежать кошмарного зрелища. Лицо хозяина уже дёргалось, принимая совсем другую форму, когда голова с ужасающим влажным звуком провалилась между плеч. Дерек Шеридан отступил назад, пытаясь издать крик, который бы выразил отвращение и чистый ужас, охвативший его. И всё же, когда безголовое существо качнулось ближе, маргинальная мысль утешила Шеридана: чудовище не могло его видеть и не могло причинить никакого реального вреда, каким бы деформированным оно ни было, но Шеридан окончательно сошёл с ума, когда эти распухшие руки нашли его. Теперь они загнали Шеридана в угол. Позади хозяина он увидел недосягаемую запертую дверь с матовым стеклом. Обнажённая белокожая фигура приблизилась вплотную, и Шеридан, наконец, смог закричать, но это было только начало крика, который тут же оборвался, когда руки монстра опустились на его лицо и влажные красные рты раскрылись в их ладонях.

Перевод: А. Черепанов

Две поэмы Эдварда Пикмана Дерби

Азатот

Ramsey Campbell, «Two Poems by Edward Pickman Derby: Azathoth», 2015

Этот пузырящийся омут древней демонической слизи в центре творения, в центре вселенной, лишённый мыслей, томится в тёмной пустоте.

Аморфный он и богохульного оттенка, слепой и безглазый, и не имеет формы — он беспрерывно извергает из себя невыразимых тварей, которые лопаются прежде, чем звенящие звезды успевают кристаллизоваться или создать хоть какую-нибудь космическую вспышку.

Отсюда вышли все планеты, и существа, живущие на них.

Когда-то у Азатота были глаза, но ослепительный свет старшего бога закрыл их прежде, чем пробудился первый человек. Долго Азатот будет существовать там не живой и не мёртвый, но в состоянии идиота.

И когда, наконец, настанет тот день, что давно предсказан, когда Древние вновь вернутся и зашевелятся в своей мерзкой тьме, он поглотит всю вселенную; его старший двойник тоже восстанет и навсегда унесёт Азатота в небытие.

Перевод: А. Черепанов

Видение шоггота

Ramsey Campbell, «Two Poems by Edward Pickman Derby: Vision of a Shoggoth», 2015

Однажды ранним утром, ещё до того, как солнце бросило свои кровавые лучи на стену моей спальни, я поднялся, чтобы прогуляться в преддверии ранней осени.

Я шагал по тропинкам, по которым прошло множество ног, а потом, сам не зная зачем, я покинул привычные места и, пройдя по травянистому лугу, вышел к лесу, который, как мне часто казалось, напоминал первобытные леса.

В его тени я крался, как вор. Я попытался найти знак, чтобы убедиться в том, что другие ушли в темноту между деревьями. И вскоре возле ствола старого дуба я увидел отпечатавшийся на болотистой почве след. Такой, что никогда не создавали земные создания, но могла оставить одна из космических теней.

Если бы я мог обернуться, я бы убежал прочь с этого проклятого места; но я был беспомощен и захвачен гипнотической силой, глядя на это свидетельство существования фантастических тварей, находящихся за завесой жизни, на это богохульное пятно от ноги обитателя древнего мира.

След казался бесформенным, но симметричным, отвратительным, как будто он подражал какой-то идиотской геометрии.

Затем, пока я стоял, последняя завеса развернулась и исчезла; и в то время, как мой тщедушный ум рассыпался на осколки и я, бормоча, побежал прятаться, сами деревья были кем-то отодвинуты в сторону, и из лесной тени стало сочиться нечто кошмарное.

И когда запах невыразимой плесени, гнили и разложения поднялся к небу, этот ужас приподнял своё жидкое щупальце; и я с благоговением зарылся лицом в пыль.

Перевод: А. Черепанов

Грибы из Мерсисайда

Ramsey Campbell, «Mushrooms from Merseyside», 2015

Не рекомендуется искать толпу мертвецов,

Которая пирует под церковью.

От их изысканной еды

Ваше лицо быстро позеленеет,

И желудок ваш в комок сожмётся.

Держитесь подальше от Бьятиса!

Ибо морда его — полнейшее безобразие.

Она усеяна червями, каждый из которых извивается.

Если они вас схватят, вы будете уничтожены без следа.