эшевенами, Симоном Бетте и Жильбером де Грутере. Было заключено соглашение, подлежащее утверждению общим собранием города, предусматривавшее полное подчинение города и выдачу графу 200 главарей с которыми он поступит по своему усмотрению. Большая часть городского правительства стояла за это соглашение. Их поддержали гильдии перевозчиков товаров и виноторговцев, члены которых были разорены блокадой. Основная масса жителей, говорит Фруассар, была за мир, "за исключением сброда, который не любил ничего лучше, чем бунт". Но не только сброд был против соглашения с графом. Главными противниками мира были ткачи, которые не увидели в условиях ничего, что могло бы облегчить их отчаянное экономическое положение, а только все признаки того, что граф намеревался подавить автономию городского правительства. Ткачей подстрекали видные политики, которые были сильно замешаны в событиях последних двух лет и подозревали, что их имена будут включены в список 200 жертв для графа. Муниципалитет сделал все возможное, чтобы подавить оппозицию договору, а Питер ван ден Босше, самый видный противник соглашения, был заключен в тюрьму. 2 января 1382 года толпа, состоявшая в основном из членов гильдии перевозчиков зерна, ворвалась в ратушу, чтобы напасть на противников мира. Они убили городского клерка, который, как считалось, был одним из них, и выбросили его тело на улицу. Двух других несчастных схватили и пытали, пока они не признались в заговоре против заключения мира, после чего их в свою очередь убили. Снаружи, на улицах, шла ожесточенная битва между отрядами ткачей и перевозчиками зерна.

13 января 1382 года прибыл гонец от Людовика Мальского с ультиматумом, требующим от города ратифицировать условия соглашения о мире и предоставить заложников для обеспечения его соблюдения. 24 января, за день до того, как эшевены должны были рассмотреть это требование, было созвано общее собрание на Пятничном рынке, самой большой площади города. Противники мира пришли хорошо подготовленными. Когда горожане собрались под знаменами своих гильдий, они зачитали собравшимся декларацию, призывающую их к тому, что если они хотят, чтобы их город выжил, они должны передать все полномочия правительства в руки одного человека. У них уже был готовый кандидат: Филипп ван Артевелде. Филипп был главарем группировки, связанной с Питером ван ден Босше и гильдией ткачей, и лишь недавно начал принимать участие в городских советах. Главным же его преимуществом было то, что он был сыном Якоба ван Артевелде, знаменитого диктатора Гента, который сорок лет назад возглавил восстание города против отца нынешнего графа. Около половины присутствующих на Пятничном рынке были против этой кандидатуры. Но предложение противников мира было привлекательно своей новизной в отчаянной ситуации, и оно начало набирать популярность среди толпы. Понимая это, его противники попытались снизить легитимность собрания, выйдя из состава его участников, совершив ошибку, как это обычно бывает при принятии таких решениях. В результате у сторонников Артевелде были развязаны руки.

Сам Филипп ждал своего часа в общественной бане неподалеку. Его подхватили и с триумфом доставили в ратушу, где он был приведен к присяге в качестве капитана Гента. Было создано чрезвычайное правительство, состоящее из нового капитана и четырех советников по его выбору. Но реальная власть принадлежала самому Артевелде и Питеру ван ден Босше, который стал его постоянным советником и коллегой. Они быстро подготовили договор, который был официально предложен эшевенам на следующий день после прихода Артевелде к власти и отвергнут. Тут же против эшевенов был начат террор. Симон Бетте был линчеван а его коллега Жильбер де Грутер был обвинен в сговоре с графом и убит Артевелде собственной рукой. Три человека, включая декана гильдии перевозчиков зерна, были брошены в городскую тюрьму, а затем обезглавлены. В последующие недели Артевелде заявил о большом количестве других жертв, которые были либо убиты, либо вынуждены бежать: политиков-соперников, которых он хотел убрать с дороги, личных врагов, которые перешли ему дорогу в прошлом, и многих других людей, чья главная вина заключалась в том, что они или их предки участвовали в движении, которое свергло и убило его отца в 1345 году[636].

Методы Филиппа ван Артевелде в некоторых отношениях были поразительно похожи на методы его отца, которые он, вероятно, взял за пример. Он приступил к консолидации среди жителей. Мужчины носили на руках повязки, на которых был начертан девиз "Да хранит нас Бог". Городские Советы были открыты для участия бедняков. Были приняты жесткие меры по подавлению частных распрей и бандитизма. Последовательные популистские меры укрепили власть Артевелде. Впервые в городе была введена настоящая осадная экономика. Зерно на частных складах монастырей и более богатых горожан, имевших фермы за стенами города, было реквизировано и распродано по фиксированным ценам. Взимались круто прогрессирующие налоги, которые перекладывали бремя финансирования войны на владельцев крупного торгового капитала и больших земельных владений. Методы закупок Гента стали еще более агрессивными, чем раньше. Была организована флотилия небольших лодок для доставки грузов под усиленной охраной по реке. Франс Аккерман во главе большого вооруженного отряда совершил рейд по территории Брабанта и княжества-епископства Льеж, чтобы найти зерно и доставить в Гент. В ответ Людовик Мальский ужесточил блокаду. Его офицеры разрушили мосты через реку Дендер, по которым проходили обозы из Брабанта и наняли свой собственный флот из лодок, чтобы остановить движение по реке с севера. Поток поставок снова сократился до незначительной струйки[637].

Фруассар считал, что "в душе Филипп ван Артевелде был англичанином" ("имел мужество скорее англичанина, чем француза"). Несомненно, он был прав. Филипп был назван своим отцом в честь супруги Эдуарда III Филиппы, которая была его крестной матерью. Его ранние годы прошли в Англии, где его мать нашла убежище после смерти Якоба. Но преданность Филиппа Англии объяснялась не только чувствами. С 1369 года, если не раньше, он находился на жаловании у английского правительства, получая солидную сумму в 100 марок в год. В долгосрочной перспективе он понимал, что его меры не спасут город, если он не сможет втянуть Англию в гражданскую войну во Фландрии. Поэтому в феврале 1382 года, через месяц после прихода к власти, он отправил трех своих помощников в Вестминстер, чтобы начать переговоры с английским Советом. Он обещал признать Ричарда II графом Фландрии и королем Франции, если англичане снабдят оружием жителей Гента и приведут флот и армию в Нидерланды летом[638].

* * *

До сих пор английское правительство не предпринимало никаких попыток использовать события во Фландрии. Этот регион был экономически важен для Англии, но он отвлекал внимание от главной задачи — борьбы с Францией. Английских министров больше устраивало поддерживать теплые отношения с Людовиком Мальским. Когда эмиссары Филиппа ван Артевелде прибыли в Англию, они застали министров Ричарда II занятыми планами предстоящей мирной конференции. Проблема всех мирных инициатив, как узнал Джон Гонт в Брюгге, заключалась в том, что без реальной военной угрозы, послам было бы нечего представить в