А рядом с  колыбелью в одной тонкой сорочке сидела София и, облокотившись о бортик, наблюдала за  ребёнком.

Арман  завис, как зависал постоянно, стоило увидеть жену.

Где были его глаза раньше? Почему тогда его воротило от супруги, почему раньше она казалась ему бледной немочью и едва не уродиной?

Беременность прибавила Сонии женственности.  Её грудь стала аппетитнее, линии – более округлыми и плавными. Каждый раз при взгляде на новые формы супруги у него перехватывало дыхание.

Густые, насыщенно каштанового цвета волосы слегка завивались в крупные локоны. Рука сама тянулась пропустить пряди сквозь пальцы, ощутить их шелковистую упругость.

А глаза?!

Когда София смотрела на него,  замирало сердце, пропускало пару тактов, а потом неизбежно срывалось в пляску.

Как можно было  не восхищаться бархатным взглядом тёмных глаз Софии?

Правда, раньше он бархатным не был. Скорее колючим, когда девушка смотрела на слуг. И липко-приторным, когда её взор концентрировался на герцоге.

Арман даже головой тряхнул, отгоняя воспоминания – прочь! Не дай Всевидящий, чтобы вернулась та, прошлая Сония!!! Какое счастье, что на пути графини попались эти Круазье! Да, горя и бед они причинили немало, но оно того стоило – София нынешняя и Сония прежняя, словно два разных человека.

Сонию он продолжал тихо ненавидеть, запрятав это чувство так далеко, что и сам не нашёл бы.

А Софию... В мать своего наследника он влюбился как мальчишка.

Никак от себя не ожидал, даже не подозревал, что способен на такие чувства. Тем более к той, которая причинила ему  столько  неприятностей! Но почему-то мать Александра не ассоциировалась у него с графиней Сонией. Словно это и вправду две разные девушки...

Герцог отбросил странные мысли: что было, то было.

Надо жить здесь и сейчас.

Как хорошо, что матушка настояла на другом имени!

– Мою невестку зовут София. Софочка. И не иначе!

Вроде бы  то же самое, а воспринимается по-другому. И никаких ассоциаций с прежней девушкой. Падение и болезнь  определённо пошли урождённой де Вилье на пользу!

А он и не возражал против смены имени, ему и самому София нравилась больше, чем Сония.  И супруга тоже согласилась, а это самое главное.

Кстати, вот ещё одна странность – почему-то ему стало важно, чтобы миледи была довольна и счастлива. И началось это задолго до того, как он сам себе признался, что окончательно потерял от жены голову.

Ещё не понимая своих порывов, он оправдывал желание обезопасить Софию заботой о соблюдении договора. Но в глубине души уже знал, что плевать ему на договор, просто эта женщина не смогла оставить его равнодушным. Без всякой ментальной магии и приворотных зелий влезла в мозг, незаметно подобралась к сердцу и освободила от корки льда.

При воспоминании о приворотных зельях мужчина поморщился – как нехорошо вышло с леди Адель! Она нравилась ему, но ни о чём другом он и не мечтал. Но вмешались Круазье со своим внушением...

С другой стороны, если бы не это, то кто знает, где бы он сейчас был? И с кем?

Нет, всё  удачно разрешилось! Графиня в доме Рене полноправная хозяйка, дети её обожают, супруг ценит и бережёт, никакая опасность ей не угрожает. А что она по-прежнему питает чувства к нему, Арману, так он тут не виноват. И никто не виноват – видимо, такая у графини судьба – любить безответно.

Мужчина поёжился, вспомнив последнюю встречу с леди Адель. Как он потом понял, Рене специально оставил их вдвоём, дал возможность поговорить.

Запинаясь, графиня рассказала то, что он уже и сам знал – как  и почему она применила артефакт замены памяти. Женщина выглядела потерянной, и на короткое мгновение ему её стало жаль.

– Спасибо, что рассказала, – холодным тоном ответил он ей. – Это чудовищный поступок, Адель. Хорошо, что ты это понимаешь. Я больше никогда не смогу тебе доверять, но прощаю, потому что твой поступок спас  моих жену и сына.  Сожалею, что до сих пор вызываю у тебя чувства, но ничем не могу помочь. У меня семья, любимая, – Адель вздрогнула и побледнела, – жена и обожаемый сын. Даст Всевидящий, будут ещё дети. Ты тоже не одинока. Обрати всё своё внимание на Рене, он на самом деле замечательный!   Счастья тебе. И прощай!

Рене поступил мудро – после разговора Армана с его супругой сообщил его величеству, что графине надо вернуться к детям, и увёз Адель в поместье.

София завела за ухо прядку волос, и  мужчину снова затопила волна нежности: моя девочка!

Он даже не подозревал, что можно любить женщину больше, чем себя самого...

– Арман? – заметив супруга, едва слышно произнесла герцогиня. – Что-то случилось?

– Соскучился, – ответил он, и женщина вспыхнула смущением.

Вот как в ней это уживается, а?

В жизни его Софа такая решительная! Играючи и без малейших колебаний управляет слугами, работниками в мастерских, на равных, ни капли не тушуясь, общается с высокопоставленными лордами, мгновенно ставит на место зарвавшихся купцов. Решает сложнейшие задачи, улаживает конфликты и  недоразумения.

В спальне, стоит ему её приласкать, тут же отзывается, остро и горячо реагируя на прикосновения и поцелуи. Не стесняется, не зажимается – пьёт его удовольствие, щедро дарит своё. И в то же время, достаточно ему вне постели даже косвенно намекнуть об их отношениях, как супругу заливает румянец.

Яркая, живая, непредсказуемая, необыкновенная, единственная...

Моя женщина! Моя жена!

Глотку за неё перегрызу! Любому...

– Ты зачем вскочила, Сашенька же спит, – Арман приблизился, укрыл жену одеялом, жадно оббежав взглядом её фигуру. Провёл руками по плечам герцогини, с наслаждением вдыхая аромат Софии.

– Не могу объяснить, – жена потёрлась щекой о его руку, и внутри герцога тут же вспыхнул пожар.

Хоть в купальню беги, остужайся...

– У меня такое чувство, что он сейчас проснётся и заплачет.

– Да спит же! – договорить он не успел: малыш сморщил крохотный носик, оттопырил нижнюю губку и, горестно всхлипнув, разразился обиженным рёвом.

–Ты снова предвидела, – догадался герцог. – Завтра же займусь поиском ментора. Или нет, попрошу заняться этим матушку. Удивительно, что у тебя оказался ещё иэтот дар, Провидцев во всём мире не больше десятка. Попробуй ещё, найди учителя, но матушка ради любимой невестки небо с землёй местами поменяет.

– Ты мой маленький! Что такое? Сашенька?! – София подхватила сына, ловко развернула, проверяя штанишки – сухо.

– Не наелся, – улыбнулся Арман. – Я это сразу понял, как он проснулся – по родовой магии. Сливки снял и уснул, а теперь хочет второе и десерт.

Подтверждая слова отца,  ребёнок повернул голову и зашлёпал губами, пытаясь поймать источник питания.