людей, внезапно умолкал. Никто не заставал его лежащим для отдыха; он только сидя засыпал немного. Постоянной пищей его были пустынные растения, и по захождении солнца вкушал он немного сухого хлеба, если приносили его; в Великий пост только раз в неделю принимал пищу.

В последние годы жизни преподобного Никандра часто приходил к нему благочестивый диакон Петр для беседы о душевном спасении. Однажды старец сказал ему: «Брат мой! Много страдал я ногами, но по благодати Божией освободился теперь от болезни». Тогда же открыл ему о скором своем преставлении и просил предать земле тело его. «Как же узнаю я о твоей кончине?» – спросил Петр. – «Без скорби нельзя сказать тебе об исходе моем, – отвечал преподобный, – в тот день Псков объят будет бурею войны, его будут держать в осаде литовцы. Ты же, когда услышишь о смерти моей, послужи мне». Так и случилось. Прохожий крестьянин нашел 24 сентября 1581 года преподобного Никандра в келье его простертым на рогожке, со сложенными на груди руками, почившим в мире и еще не остывшим; в это время Баторий осаждал Псков. Диакон, услышав о кончине богоносного старца, пригласил духовных и мирян отдать честь подвижнику Божию, и, хотя литовское войско рассеяно было по уездам Порховскому и Псковскому, усердствующие безопасно совершили свое благочестивое дело.

Вскоре поселился на пустынном месте преподобного Никандра инок Исаия. Он первый испытал на себе благодеяния почившего праведника: Исаия сильно страдал ногами, так что едва двигался – и по молитве над могилой пустынника получил исцеление. Благодарный к преподобному Никандру, Исаия построил (1584 г.) на месте его подвигов обитель с храмом Благовещения Богоматери. В новую обитель скоро собрались пустынники, и от гроба великого подвижника стали истекать чудеса. Новгородский дворянин Иаков Муравьев, скорбевший о бесчадии, обратился с молитвой к преподобному Никандру, и через год родился у него сын; он построил храм в честь преподобного Никандра 17.

В конце XVI века в пределах костромских возникла уединенная обитель Монзенская. Первоначальником ее был преподобный Адриан, в миру Амос, костромской уроженец. Еще в мирской жизни, будучи болен, он видел во сне одинокий храм между двух рек и слышал слово: «Здесь твое место». Оправясь от болезни, Амос тайно ушел из дома родительского в Толгский монастырь, потом в Геннадиевой обители принял пострижение с именем Адриана. Здесь прожил он несколько лет; после того жил на Каменном острове Спасской обители в Павловой Обнорской пустыни. Между тем повсюду сопровождала его мысль о храме, виденном между двух рек. В Павловой пустыни полюбил его старец Пафнутий, и Адриан рассказал ему давнее свое видение. В одно время вечером Пафнутий после правила лег отдохнуть. Является ему неизвестный человек и говорит: «Пошли друга твоего Адриана к востоку: место не дальше 50 верст отсюда; там увидит он преподобного мужа». Пафнутий спросил: кто он и как знает то место? Неизвестный отвечал: «То место не тебе назначено». Пафнутий сообщил об этом Адриану. Адриан, по рассказу столетнего иерея Евпла, отыскал в глухом месте запустелый деревянный храм, тот самый, который представлялся ему в видении. С радостью возвратился к Пафнутию; оба вместе решились идти туда. Но неожиданно царский указ потребовал Пафнутия в Москву, где он был (в 1595 г.) назначен архимандритом Чудова монастыря. Адриан основался при храме с несколькими иноками. Место было самое пустынное, тихое и приятное. Но открылось и неудобство: полая вода подмывала берег, и была в виду опасность, что вода подроется под храм. Один старец сказал притом Адриану, что прежний игумен хотел перенести храм с опасного места на другое, и указал то место.

Но воля Божия назначала пустынникам не то место для подвигов, которое понравилось Адриану. Пришел к нему незнакомый отшельник и сказал: «Не трудись, старец! Тебе назначено другое место – на берегу реки Монзы; ты узнаешь его тогда, когда двое юношей исцелятся от жестокой болезни». Адриан стал осматривать место на берегу реки Монзы. В это время привезены в Благовещенскую обитель Адриана два больных отрока, один из Буйгорода, другой из Солигалича; отец первого объявил, что сын его по словам неизвестного старца исцелится у старца Адриана, у которого ветхий монастырь Благовещенский, а в новом месте – храм Воскресения Христова и Николая-чудотворца. По рассказу другого, старец сказал ему, что больной сын его исцелится у Адриана, который переносит монастырь на устье реки Монзы. Больные действительно исцелились у Адриана по совершении молебствия в храме. Тогда преподобный Адриан решился перенести обитель на новое место; оно было в 35 верстах от Галича и в 20 от Костромы, при впадении Монзы в реку Кострому. Неведомый Адриану пустынник, указавший новое место, был преподобный Ферапонт, великий подвижник и сокровенный раб Божий. Впоследствии узнали, часто он жил прежде в Москве и подражал подвигам блаженного Василия 18, потом постригся в Костромском Воздвиженском монастыре и был там образцом послушания и постничества. Жители Костромы, начиная с воеводы, питали к нему уважение, приходили слушать наставления его и принимать благословения; он принимал посещавших с любовью, но иных строго обличал за слабую жизнь и пристрастие к мирской суете. Тяготясь известностью, удалился он из Костромы и поселился на реке Монзе, в 25 верстах от Галича; место, где поселился он, было лесное и окружено болотами, так что сюда можно было проникнуть только на челноке рекой Костромой. Незримый никем, подвизался он здесь в молитве и посте. Только след незнаемого человека видели здесь на траве; но пустынник не показывался никому.

Когда монастырь Адриана уже устроили на новом месте, преподобный Ферапонт сам пришел в обитель Монзенскую и стал жить здесь. Он взял слово с Адриана, что не будет говорить о нем ничего, что известно ему, и просил быть его духовным отцом. «Скоро, – прибавил преподобный, – спустя два года с половиной, исполнится надо мной воля Божия: до смерти же моей не разглашай обо мне». Ферапонт каждый день выходил из обители и, перейдя реку Монзу, скрывался в чаще леса, там молился он наедине, а ночь проводил в келье без сна и переписывал книги. Инок Кирилл возроптал на святого старца, что не участвует в строении обители, и увидел эфиопов, внушавших ему негодование на святого; тяжело ему приходилось от этих посетителей, пока не пришел к нему чудный старец Ферапонт; старец разогнал духов, но запретил Кириллу говорить о том. Однажды преподобный Ферапонт вышел в лес на обычное место для уединенной молитвы. Женщина по имени Пелагея, собиравшая ягоды, увидела старца издали и перешла овраг, чтобы посмотреть на него вблизи. Старец сидел на