и никто не доставит их сюда. Однако если никакой землероющий хищник не наткнется на беззащитную парочку в ее убежище, если насекомых не погубит засуха и не затопит ливень, то раньше или позже на новоселье появится первое, а за ним и последующие яйца.

14. ЗАРОЖДЕНИЕ ОБЩИНЫ

У одних термитов это происходит только на следующий год после роения, у других — сразу же, через несколько недель, а у одного и того же вида желтошеих калотермес флавиколис в Средиземноморье, например, через три месяца, в Аргентине — уже через две недели…

Сколько бы времени ни прошло до появления в камере первых яиц, ни самец, ни самка ниоткуда не получают никакого корма. Они живут за счет запасов своего жирового тела и за счет еще заполняющих грудь ненужных им более мощных летательных мышц.

Самка ведет себя еще совсем не так, как та, которую мы видели в большом, разросшемся термитнике…

«Она — в постоянном движении, — рассказывают наблюдатели. — Челюсти ее движутся, антенны кружат. Время от времени она вытягивается во весь рост, припадая грудью к земле и выпрямляя брюшко, поднимаемое кверху. Сразу после этого она подгибает брюшко под себя и непрерывно кружащими в воздухе антеннами ощупывает его конец. Все это завершается тем, что брюшко насекомого судорожно сокращается, по нему пробегает волна, выжимающая, выталкивающая первое яйцо, которое здесь некому пока принять. После этого самка долго отдыхает».

Перерывы в яйцеклетке бывают на первых порах довольно длительными. Может пройти неделя и больше, прежде чем появится второе яйцо, еще столько же требуется для третьего… Родители то и дело чистят, облизывают яйца, и питательные вещества слюны всасываются сквозь их оболочку. Постепенно яйцо увеличивается в размере в три, в четыре раза.

Проходят дни, и оболочка выросшего и созревшего яйца лопается, сначала на верхушке, потом вдоль, и на свет выходит первый молодой термит. За ним появляются следующие. Родители продолжают их кормить, и молодь медленно растет, от линьки к линьке увеличиваясь в размерах. Все превращаются пока в рабочих, только в рабочих, к слову сказать, заметно меньших, чем те, что станут формироваться позже, когда семья разрастется.

В ампулах кишечника этих первых рабочих со временем появляются бактерии и протисты, начинающие питать новую семью.

Но вот один из молодых, сначала только один, вырастает солдатом — головастым, с крупными зубчатыми жвалами. Не много способен он сделать для защиты гнезда, однако все же защитник колонии уже есть. Правда, его присутствие не мешает самке сожрать то или иное из снесенных ею яиц. Иногда и самец принимает участие в пиршестве.

Не стоит особенно ужасаться смыслу происходящего. Это не каннибализм, на который так часто ссылаются философы и биологи — последователи теорий, рисующих живой мир как войну против всех и даже как братоубийство и самоубийство видов.

Недавно установлено, что яйца, которые с таким смаком пожираются основателями гнезда, лишены зародыша, не могут развиваться. Для них сейчас придумано даже особое название — кормовые яйца; это пища, оформленная в виде яйца.

Первые рабочие не расходуют сил на заготовку корма. Они заняты строительством, расширением гнезда, воспитанием подрастающей молоди. Теперь в камерах можно уже видеть живую, всю в капельках подземной росы, грибницу, а на ней новые яйца. За грибным садом ухаживают и родители и первые рабочие.

В первый год после роения самка малоплодовита, ее потомство крайне немногочисленно, зато каждый появившийся на свет рабочий термит живет сравнительно долго.

Растет семья медленно. Чаще всего лишь на четвертый-пятый год в термитнике появляются и будущие крылатые, пока, правда, еще не закончившие развития.

Но в первые год-два гнездо извне не заметно. Оно меньше наперстка, и никаких признаков его существования на участке еще нет, хотя жизнь термитника вступает в новый важный этап.

15. НА ГЛУБИНЕ НЕ БОЛЕЕ МИЗИНЦА

В убежище, скрытом на глубине не более мизинца, основателей семьи окружает несколько некрупных рабочих, которые продолжают расширять гнездо, окружая зародышевую камеру новыми нишами и ячейками.

Не дни, не месяцы, а череда лет пройдет, прежде чем вырастет не имеющий особых примет наземный бугорок — крохотный комочек земли среди других таких же. Однажды пробившись на свет, гнездо и дальше продолжает увеличиваться в объеме и подниматься хотя и быстрее, чем в первые годы, но все еще очень медленно.

Основательница гнезда уже заметно изменилась, а возможно, стала и совсем неузнаваемой. Только теперь можно оценить, как она была когда-то стройна и подвижна!

Без устали бегая по крохотной камере, насекомое перекладывало с места на место первые яйца, выхаживало грибницу, кормило крохотных белесых первенцев… Теперь ему не совершить ничего подобного. В нем проступают уже кое-какие черты той знакомой нам разбухшей громадины, что заполняет собой царскую ячейку африканского белликозитермес.

После того, как первые месяцы жизни в новом гнезде полностью выпили питательные вещества жирового тела и скрытых в груди крыловых мышц царицы, той же участи подверглись мышцы рта и жвал. Они тоже не нужны более насекомому, перешедшему на иждивение рабочих. Брюшко самки грузнеет, растет в трех измерениях, сквозь тонкую перепонку между хитиновыми кольцами просвечивает содержимое — органы, приспособленные к тому, чтобы превращать поглощаемый корм в яйца.

Царицы тропических видов откладывают по яйцу ежеминутно, а у некоторых термитов даже каждые две-три секунды. Царица индийских макротермес или африканских термес белликозус или наталензис может, как считают, снести за год чуть ли не десять миллионов яиц.

Отец семейства, обитающий в камере рядом с разбухшей самкой, по-прежнему не особенно превосходит по размерам рабочих и солдат и выделяется больше темным цветом хитинового одеяния да остатками крыловых пластин; возраст мало меняет его — он стал чуть крупнее, но все так же быстр и подвижен.

— Вот кто владеет секретом молодости! — шутят натуралисты.

Родительскую пару в большой семье термитов постоянно, день и ночь, холят и нежат рабочие, охраняют солдаты.

Ну, а если случится какая-нибудь беда, если царица или царь, а то и оба родителя заболели или погибли?

Свита, заполнявшая царскую ячею, рассыпается, камера пустеет, жизнь в ней замирает, в гнезде перестает появляться молодь.

Что же, конец? Да, для некоторых термитников за гибелью родительской пары следует отмирание всей семьи. Чем больше в семье термитов, тем дольше будет длиться отмирание. Но оно неотвратимо, так как среди тысяч членов семьи не оказалось ни одного, способного возместить урон.

16. ЧУДЕСА И ЗАГАДКИ БИОХИМИИ

Однако так обстоит дело не у всех термитов. Гибель одного из основателей