его стороны, учитывая, что Клинтан уже сделал с Эрейком Диннисом. И, как он понял, сидя в ожидании, тот факт, что он больше не боялся великого инквизитора, вполне вероятно, объяснял растущее нетерпение Клинтана по отношению к нему. Жэспару Клинтану не нравилась мысль о том, что его не боятся.

Есть кое-что, что мне нужно обдумать более глубоко, - подумал церковный казначей. - Это кое-что говорит о нем, но и обо мне тоже.

- В любом случае, сейчас мы все здесь, - продолжил Тринейр. - И поскольку именно ты просил об этой встрече, Жэспар, почему бы тебе не рассказать нам, почему?

- На самом деле, две вещи, - ответил Клинтан. Раздражение великого инквизитора оставалось очевидным, но он выпрямился в своем кресле, и часть раздражения исчезла с его лица. - Одно - послание от епископа-исполнителя Уиллиса, а другое - послание от отца Стивина из Делфирака.

- Отец Стивин? - Аллейн Мейгвейр повторил имя, затем поморщился. - Какой "отец Стивин", Жэспар?

- Он интендант епископа Эрниста в Фирейде, - сказал Клинтан, и не только брови Дючейрна удивленно приподнялись.

- И что именно делает это сообщение от... отца Стивина, не так ли? - Тринейр посмотрел на Клинтана, который коротко кивнул. - Хорошо, что делает это сообщение от него таким важным?

- Я вернусь к этому через минуту. - Клинтан взмахнул правой рукой, как будто отодвигал что-то в сторону на столе перед собой. - Это важно, но думаю, что сначала нам нужно взглянуть на послание епископа-исполнителя.

Тринейр кивнул, и Дючейрн собрался с духом. У него не было никаких иллюзий относительно какого-либо сообщения, которое мог отправить Уиллис Грейсин. Учитывая содержание недавней переписки эмерэлдского епископа-исполнителя, было очевидно, что военное положение Эмерэлда было настолько близко к безнадежному, насколько могли ожидать простые смертные. А более поздний анализ Грейсином возможностей князя Нармана - и его склонностей - не совсем подходил для веселого чтения перед сном.

- Ну, это еще не официально - или, по крайней мере, этого не было, когда Грейсин составлял свое послание, - но нет особых сомнений в том, что Нарман меняет свое пальто, - прорычал Клинтан. Все его слушатели выпрямились на своих стульях, прищурив глаза, и он пожал тяжелыми плечами. - Я знаю, что Грейсин уже несколько месяцев говорит нам, что Эмерэлд не сможет долго продержаться, как только Кэйлеб высадит свои войска на берег, но не думаю, что даже он предвидел это.

- Насколько хороша его информация? - спросил Мейгвейр.

- Это всегда вопрос, не так ли? - Клинтан обнажил зубы в натянутой усмешке. - По-видимому, ни он, ни его интендант не смогли подтвердить или опровергнуть слухи, циркулирующие вокруг Эрейстора, но они смогли подтвердить, что Пайн-Холлоу куда-то отправился. И большинство слухов сходятся на том, что есть только одно логичное место, куда Нарман мог его отправить. А теперь, по-видимому, и сам Нарман тоже куда-то уплыл. Не согласится ли кто-нибудь из вас заключить небольшое пари на то, куда он мог направиться?

Лицо Дючейрна напряглось от смятения. Как сказал Клинтан, не было никаких сомнений в том, что чарисийцы смогут завоевать Эмерэлд в любое время, когда у них появится на это время. Но такое завоевание, каким бы плохим оно ни было, сильно отличалось от того, чтобы Эмерэлд добровольно присоединился к Дому Армак, бросив вызов авторитету Матери-Церкви.

- Не могу поверить, что Нарман мог сделать такое, - сказал Мейгвейр, но его тон был тоном человека, пытающегося убедить самого себя, и Клинтан снова фыркнул.

- Я могу. - Глаза великого инквизитора вспыхнули гневом. - Почему бы Нарману не последовать примеру Чариса? Они находятся совсем рядом друг с другом; они оба на другом конце света от Зиона, что делает их готовыми к любой ереси, которая появляется; а у Нармана всегда был моральный облик портовой шлюхи.

Это типично для Клинтана, - кисло подумал Дючейрн, - что он может осуждать чей-то моральный облик без малейшего чувства лицемерия.

- Боюсь, что Жэспар прав, - сказал Тринейр. - И, в некотором смысле, вероятно, трудно винить Нармана, если он искал компромисса с Кэйлебом.

- Я чертовски хорошо могу винить его, - парировал Клинтан.

- Я не говорил, что его не следует осуждать за это, Жэспар, - заметил Тринейр. - Я сказал, что его трудно винить, и на чисто светском уровне это не что иное, как простая правда. На самом деле, это то, что действительно опасно во всем этом.

- Думаю, тот факт, что это аккуратное устранение одного отвлечения, на которое мы рассчитывали, чтобы занять Чарис, вряд ли является второстепенным соображением, - вставил Мейгвейр.

- На самом деле, это так, - холодно возразил Тринейр. Мейгвейр ощетинился, но канцлер покачал головой. - Подумай об этом, Аллейн, - сказал он. - Без флота, способного предотвратить вторжение Чариса, Эмерэлд никогда не стал бы серьезным "отвлечением" для него. Не совсем, или, по крайней мере, не очень долго. Но теперь Нарман - если предположить, что подозрения Грейсина подтвердятся - пошел на политическое соглашение с Кэйлебом. Я не уверен, насколько хорошо это сработает для него, но предполагаю, что, поскольку он послал Пайн-Холлоу вперед, а затем последовал сам, условия должны быть, по крайней мере, приемлемыми. На самом деле, если Кэйлеб такой же умный, каким был его отец, он, вероятно, предложил бы Нарману удивительно щедрые условия. У него достаточно большая палка в виде этого его нового флота, чтобы другой рукой он мог позволить себе предложить несколько очень сочных морковок. И если он это сделает, то у других потенциальных нарманов будет все больше соблазна достичь с ним взаимопонимания вместо того, чтобы пытаться бороться с ним.

- Замсин прав, - с несчастным видом сказал Дючейрн. Остальные трое повернулись, чтобы посмотреть на него, и он пожал плечами. - Если Нарман действительно сделал это, то это наносит прямой удар по надежности всех светских лордов. Он провел политический расчет и действовал в соответствии с ним, что может быть истолковано только как преднамеренное, открытое неповиновение Матери-Церкви. Он поставил политику и свое личное выживание выше своего главного долга защищать святость и авторитет Матери-Церкви. Не думайте ни на мгновение, что нет других светских правителей, которые чувствовали бы себя точно так же на его месте. И теперь у них будет пример того, кто на самом деле отказался от своей лояльности и обязанностей перед Церковью из чистой политической целесообразности. Ты