о времени отъезда из Кенигсберга. По сообщению тайного венецианского агента, он будто бы говорил курфюрсту, что намеревается ехать в Вену побеседовать с Леопольдом так же, как повидался с братом Фридрихом[802]. Но послы как раз в этот день, 19 мая, отправили в Вену к подьячему Михайлу Волкову, находившемуся там при гонце Адаме Вейде, извещение о том, что маршрут посольства изменяется и что посольство вместо Вены прежде направится ко двору английского короля и только потом уже посетит цесарский двор[803].

20 мая у послов был церемониймейстер Бессер для переговоров о подробностях торжественной приемной аудиенции. Ход этих переговоров отмечен также и в «Статейном списке» посольства. Затруднительным пунктом было требование с бранденбургской стороны, чтобы послы исполнили обряд целования руки у курфюрста, шли к нему «к руке». «И с приезду, — говорит „Статейный список“, — великих и полномочных послов по бытие их у курфирста на посольстве генерал-комисарий и мастер церемоний говорили и домогались накрепко, чтоб они, великие и полномочные послы, учинили его курфирстской пресветлости в посольстве своем почитание паче прежнего, а именно: как учнут посольство править и его курфирстское пресветлейшество будет сидеть, и чтоб итить к нему к руке». Послы исполнять это требование наотрез отказались, категорически заявив, что «если курфирстское пресветлейшество покажет… что к умалению монаршеской чести великого государя» или будет поступать «не против прежних обычаев», то они, послы, посольства править не будут и пойдут из палаты вон[804]. Спор, однако, был улажен. «Когда они к удовольствию двора согласились, — пишет Бессер, — отправили г.г. послы секретаря посольства Лефорта-младшего к премьер-министру его курфюршеской светлости его превосходительству г. обер-президенту фрейгеру фон Данкельману просить об аудиенции у его курфюршеской светлости. Его превосходительство представил посланного его курфюршеской светлости, и аудиенция была назначена на следующий день, 21/31 мая»[805]. В донесении венецианского агента от 21/31 мая сообщается подробность относительно назначения срока аудиенции: «Вчера (20 мая) послам аудиенции не было, так как они просили его высочество отложить ее на сегодня. Когда царю это стало известно, он задал головомойку Лефорту и его товарищам за эту отсрочку; они бросились к его ногам, просили прощения и получили его. Царь объявил о прощении, поставив на их головы бокалы. Генерал-кригскомиссар спросил для Лефорта две бутылки вина St.-Laurent, тот выпил их с царем; так как это ему понравилось, спросил его снова, но его не нашлось». По тому же донесению, царь накануне аудиенции, вечером 20 мая, «ужинал вместе с тремя послами у курфюрста, прося его не впускать никого из чужих, пока он не встанет из-за стола. Несмотря, однако, на то, с его согласия вошли Фуке, генералкригскомиссар и другие кавалеры; остальным вход был строго воспрещен. Каждый тост возвещался троекратным пушечным выстрелом»[806].

VIII. Аудиенция у курфюрста

Аудиенция произошла 21 мая. «И мая 21 числа, — читаем в „Статейном списке“, — великие и полномочные послы у курфирста на дворе на приезде были. Присланы по них приставы их: генерал воинской комисариюс фон-Данкельман да мастер церемоний фон-Бессер, а с ними три кортеты золоченые о шести возниках, да двенадцать корет о дву возниках, дворяном 60 верховых лошадей. И в первой корете сидели великие и полномочные послы все трое, по левую сторону третьего посла сидел генерал-комисарий, да против дверей на скамейке мастер церемоний, а в прочих сидели дворяня; и ехали тем же строем, как ехали и в Королевец (т. е. как въезжали в Кенигсберг). В первых шел курфирстов надворный фуриер пеш, якобы путь указуя. За ним напреди ехали верхами посольские люди мунгалы и калмыки в саадаках и с сабли в добром платье; а перед ними, великими послы, несли московские солдаты, сорок человек, великого государя любительные поминки и посольские дары; напреди и назади тех солдатов шли по одному человеку сержанту. Потом ехали на лошадях начальные люди и выборные сал-даты Преображенского полку, то есть валентеры: за ними ехали дворяня и иные чиновные люди. Перед самою коретою посолскою вез великого государя грамоту в красной тафте из дворян Петр Богданов сын Лефорт верхом; при той же корете ехали верхом московские переводчики два человека; за посольскою коретою ехали посольские пажи верхи ж. При въезде великих и полномочных послов в курфирстов замок на мосту и в воротех по обе стороны стояли драбанты с карабины при начальном человеке и били в барабаны и играли в сипоши; в замке стояли по левой стороне в строю два батальона пехоты, да среди площади поперек три роты курфирстов оберегательного полку конные; да на перилах в дву местех били в литавры и трубили на трубах 24 человека трубачей.

Въехав в курфирстов замок, валентеры, и подьячие, и иные чиновные люди с лошадей ссели, а дворяня из корет вышли, и все шли в курфирстовы полаты перед послы напред, а салдаты с поминками и с дарами шли позади. Как великие и полномочные послы из корет выходили, и их встретил от курфирста у кореты дворовой капитан барон фон-Зонсвелт (von Sonsfeldt) и, изговоря речь и поклонясь, шел перед великими послы; на другой лестнице, в другой встрече, встретил первой маршалок генерал-поручик барон фон-Лоттум (Ober-Marschall und General-Liеutenant Freiherr von Lottum) и шел перед полномочными послы; от той лестницы до курфирстовых полат шли переходами, в которых стояли драбанты ж с карабины, а иные с голыми шпагами и с алебарды. И как великие и полномочные послы вошли в первую полату, и приставы говорили, чтобы они, великие и полномочные послы, мало пообождали, покамест все уберутся; и послы, не ожидая, велели валентером, и дворяном, и переводчиком, и подьячим итить к курфистру в полаты перед собою, а потом шли и сами, не останавливаясь. А как пришли к той полате, где курфирст, и их встретил от курфирста у дверей началной комнатной и началной конюшей барон Колбефон-Вантенберг (Herr Ober-Cammerer und Ober-Stallmeister-Freiherr Colbe von Wartenberg). И шли великие и полномочные послы перед курфирста в полату все трое рядом; перед ними шли приставы их: генерал и воинской комисарий фон-ден-Келлман (von Dankelmann) и мастер церемоний, а великого государя грамота несена перед великими и полномочными послы; а валентеры, и дворяня, и подьячие стали по обе стороны все рядом»[807]. Среди этих «валентеров» в зеленых мундирах, участвовавших в церемонии, вероятно, находился и Петр.

«Статейный список» приводит далее до утомительности однообразные речи, с которыми обращались к восседавшему на троне курфюрсту каждый из послов, с перечислением каждый раз полных титулов