Шрифт:
Закладка:
Насчет Твари я только и сказала, что мертва, вызвав у хозяина вполне обоснованное недоверие, поскольку доказательств, немного поразмыслив, я решила все-таки не предъявлять. Потому что, во-первых, тут же начнутся новые расспросы. Во-вторых, надо будет составлять новый договор, требуя, как положено, с местных оплату. В-третьих, мне все равно вряд ли поверят, поскольку мое сумасшедшее везение никак не объяснит тот факт, что я благополучно завалила Тварь, которую и отряд опытных Хасов не сумел остановить.
Так что сказала я только то, что Тварь гарантированно мертва, и посоветовала узнать подробности у Хаса, когда очнется. А что? Пусть отдувается, раз уж с ним возникло столько проблем.
Староста прицельно посмотрел на меня, видимо, стараясь понять, что же я за тип и можно ли на меня надавить, но наткнулся на спокойный взгляд и как-то быстро увял. Даже не стал возражать, когда я довольно резко отказалась от обеда и проигнорировала намек на возможный ночлег, а потом так же резко потребовала увидеть раненого.
– Как он? – с порога спросил староста, вызвавшийся меня проводить. Его супруга немедленно поднялась со стула, на котором только что сидела у постели больного, поправила сползшее набок одеяло, кинула на бледное лицо воина беспокойный взгляд и, одарив меня небольшим книксеном, виновато развела руками.
– Бредит. Про Ишту какую-то твердит. Прощения просит.
Я внутренне похолодела. А внешне, наверное, здорово побледнела, потому что вдруг осознала истинный смысл его вчерашних слов и внезапно поняла, что именно имел в виду Хас, когда говорил, что узнал меня. А осознав, не смогла сдержать тихого возгласа и невольного стона:
– Твою мать…
Выходит, влипла я по полной программе. И влипла, как полагается, крепко. Мне-то казалось, что больше неприятных сюрпризов уже не случится. А оно вон как – узнал… блин! Ишту, а не леди Гайдэ! Черт! И как я теперь буду? Всю жизнь в маске? Все время под грифом «совершенно секретно»? Весь отмеренный мне век от городов шарахаться и сигать по кустам, едва только мага поблизости завижу? Елы-палы! Да что ж за невезуха?! Только с одной проблемой разделалась, так тут же – на тебе, Гайдэ, другую!
– Господин? – с удивлением посмотрела на меня женщина.
– Ничего, – опомнилась я, преставая шипеть. – На пороге смерти чего только не привидится. Даже змеи двухголовые, ведьмины коты с человеческим голосом и драконы с крыльями в полный рост. Он еще что-нибудь говорил?
– Немного. В основном, про Тварь, господин, – смиренно опустила она взгляд. – Кахгаром ее называл. Ругался… нехорошо. Друзей своих поминал. А потом снова про Ишту. И про то, что ошибся.
– О чем это он? – с недоверием повернулся ко мне староста. – Что за Ишта такая, господин? Вы не знаете?
– Может, девчонка его? – невинно моргнула я. – Жена, любимая, невеста? Или еще кто? Я-то как его нашел, так слова путного не услышал. Раны перевязал да до вас довез. А что бредит, как раз понятно: когда веришь, что вот-вот испустишь дух, трудно думать о чем-то другом. Все о бабах да о бабах… Но это ничего. Потом придется в себя, а там и не вспомнит про эти глупости. Верно?
Под моим взглядом староста нервно дернулся и тихо, угодливо засмеялся.
– Конечно, господин.
Я решительно повернулась к выходу.
– Господин, вы куда?!
– Мне пора.
– А как же господин Хас?
– На тебя его оставляю. Деньги на лечение дам. Ты, главное, весточку в город отошли, чтобы нового отряда сюда не слали. Эрдал, когда очнется, подтвердит. Да… скажи там сразу, что живой он, пусть не хоронят раньше времени. Но будь готов дать ему пару человек, чтобы вернуться на тракт и людей его оттуда забрать. Думаю, он захочет отдать последнюю дань погибшим. А если знаешь, как найти тех троих, что у вас вчера были, то передай и им все, что я сказал.
– Но эрдал же…
– Он поправится, – сухо оборвала я старосту, больше не имея никакого желания спорить. – Я сделал все, чтобы так и было.
– А что мне ему сказать? Про вас-то?!
– Ничего.
– Как?! – поразился староста. – Совсем?! Да что ж мне, грех на душу брать? Лгать перед светлым ликом Аллара?!
Я поморщилась и против воли кинула быстрый взгляд на «красный уголок». Точно такой же, который был на Руси, наверное, в каждой избе, красуясь старинными иконами и приветствуя гостя традиционным белым полотенцем.
Только здесь, поскольку про Христа еще не слышали и поклонялись своим богам, иконостас заменял вбитый в стену гвоздь, на котором висела выточенная из дерева или из кости фигурка человека с распростертыми крыльями. Без лица, что характерно, и без признаков пола, зато перья были проработаны с такими подробностями, что поневоле задумаешься о причинах. Я такие штуки уже не раз видела: любопытное явление. Не самое необычное, но все же любопытное, потому что и у нас, на Земле, официальная религия во все века грешила слишком уж явным дуализмом, несмотря на все попытки уложить это в известное трио: Отец, Сын… ну, и далее по тексту. Однако как бы там ни было, люди во все это верили: и у нас, и здесь. Только у нас верили в милосердного и всепрощающего Христа, которому, как Сыну Божьему, издревле противостоял коварный Сатана. А тут верили в Айда – Владыку тьмы и Аллара – носителя света, его вечного, как следовало догадаться, противника и защитника сирых и убогих. А еще верили в мудрого, но отрешившегося от всего земного Лойна, который вполне подходил на роль христианского Святого Духа. Хороши совпадения, да? Но, повторюсь, влезать в эти церковные дебри не стоит. А уж спорить насчет предмета веры – тем более. Чревато, знаете ли. Были уже в истории прецеденты. Да и вера тут, в отличие от людей моего времени, была уж очень крепка. Никаких сомнений, никаких вопросов. Есть Аллар, и точка. Есть Айд, ну да и будь он трижды проклят. Все просто и понятно: тут – черные, тут – белые, а мы с вами где-то посередине. А некоторые, особенно богобоязненные, еще и искренне считали, что
